Мы сами выбираем свою роль…

Спешим куда-то, рвемся неустанно,
Уверены, что создан мир для нас.
Мы все герои собственных романов.
Играем роли каждый  миг и час…
«Вся жизнь – театр!» –
                                  изрек Шекспир великий.
Кто режиссер? Наверное, судьба…
Все общество пестро и многолико,
Мы – лицедеи, наш кумир – обман.
Нам каждый ближний – конкурент,
                                                   соперник,
И движет нами алчность, не любовь…
Ошибся, видно, Николай Коперник:
Не Солнце в центре –
                                  деньги, подлость, зло…
Весь мир готовы положить на плаху
И совесть бросить в руки палачу.
Живем во тьме, в плену корысти,
                                                    страха,
Все ж не хотим в душе зажечь свечу.
Совсем нелепо мир наш  обустроен,
Он полон лжи, где счастье –
                                   там изъян…
... Но мы ведь сами выбираем роли.
И каждый пишет собственный роман.




Жить светло!

Так нелепо, порой бестолково
Проживаем мы бренную жизнь.
Миг – и старость набросит оковы
И тогда, друг сердечный, держись!
Парадокс! Строим планы, мечтаем,
Наши души иллюзий полны…
Ну а дни и лета пролетают,
Добавляя морщин, седины…
Мудрость будет! Появится позже…
Вдруг наступит прозренья пора.
И от страха мурашки по коже:
«Как же так!
              Жизнь, выходит, прошла?!»
Отравляем себя мелочами,
В спорах, склоках наш труд и досуг.
А потом остаемся мы сами –
Ни родных, ни друзей, ни подруг…
Одиночество, старость, болезни…
«Где же молодость делась? Скажи!»
Отвечать на вопрос бесполезно –
Не умеем мы правильно жить…
…Прикоснуться к цветку на поляне,
Постоять, подышать у реки,
Выйти солнце встречать
                                         утром ранним –
Жить светло бедам все вопреки!




О смысле…

Смысл жизни. В чем он?
              Странно это…
Родиться выпал нам удел,
Чтобы увидеть краски лета?
Чтоб ощутить дыханье ветра?
Чтоб жить…
А дальше что?
Предел…
Чем дольше я живу на свете,
Тем глубже понимаю то,
Что смысла нет! Как нет ответа:
Зачем вращается планета
И солнце неустанно светит,
И распускается цветок?..
Уже в младенческой кроватке
Считает время дни и ночи.
И мы стремимся, что есть мочи,
Чтоб все успеть!
А жизнь – короче…
Хоть умирать никто не хочет –
Со смертью не играют в прятки…
Сначала детство, юность – радость!
Потом всем правит суета…
И блекнет жизни красота.
Красиво жить – у всех мечта,
Но жизнь, порой, такая гадость!
Влюбляемся, детей рожаем,
Дом строим, дерево сажаем…
Дряхлеем, но не понимаем:
Зачем все это? Смысл какой?!
И все… Лишь одинокий вой…
Уходим тихо в мир иной.




И каждый день, как маленькая жизнь

Опять поют синицы в феврале,
Весенний дух вновь голову кружит…
Какое счастье сбыться на земле!
Где каждый день,
                             как маленькая жизнь…
Дышу всей грудью.
                            Хватит тосковать!
Судьба моя, не раскисай, держись!
Зачем лета прошедшие считать?
Ведь каждый день,
                            как маленькая жизнь.
Смысл бытия бессмысленно искать,
Трудиться надо, верить и любить.
А старость – это прошлого печать…
Есть день в запасе –
                            следует прожить!
Мне повезло осмыслить и понять,
Что каждый день –
                            как маленькая жизнь.
…Поют синицы в феврале опять
И дух весенний голову кружит!





О настоящем

Все в этом мире тленно и неново,
(Неповторимы только облака!)
…Жуют траву красивые коровы,
Душа моя беспечна и легка.

Люблю село! С его душой широкой,
С необозримой удалью полей,
Улыбчивостью неказистых окон
И непритворной добротой людей…

Я отдыхаю и душой, и телом,
Когда бросаю в огород навоз,
Когда иду уставший, загорелый
В густую тень своих подруг берез,

Когда шагаю утром свежей пашней,
Вдыхаю запах сена на лугу…
Вдруг понимаю – это настоящее
И без него прожить я не смогу!





Косовица

І

В тяжелых кирзаках и жесткой робе,
Вдыхая пряный воздух луговой,
Кошу траву, а солнца желтый глобус
Висит над непокрытой головой.

Горячей кровью набухают жилы
И жажда заливает жаром грудь.
Еще чуть-чуть и… покидают силы,
Валюсь в покос, чтоб малость отдохнуть.

Душа ликует от тепла и света!
Летит одежда в неба синеву…
… Стоит июль. В  своем зените лето.
Как сладко в эти дни косить траву!

ІІ

Шипит коса незлобно, добродушно
И пахнет пряно свежая трава…
Жить на земле, действительно, нескучно,
Хотя судьба порою неправа…
По телу разливается усталость,
Кукушка обещает сотню лет…
Поет коса, вызванивает сталью –
Вот это – жизнь! Все остальное – бред.





Жатва

Запах обмолоченного хлеба –
Нет на свете ничего желанней!
Я шагаю полем утром ранним,
Унося в глазах осколки неба…
Жатва – слово звонкое, как радость,
Ликованье и основа жизни!
Хорошо пройтись стернею рыжей,
Ощутив в душе творенья сладость.
Солнца дух пульсирует над нивой,
Колоски склоняются устало,
Нам кивают золотою гривой,
Скошенные ненасытной сталью.
Все проходит…
                    Жатва канет в Лету.
Но бессмертен вечный запах хлеба.
Аисты крылами пашут небо –
Видно скоро отжнивует лето…
…А пока, на поле – «Доны», «Нивы»,
Пышностью валков
                             гордятся жатки…
На душе от чувств тепло
                                 и сладко –
Вот что значит –
                            быть совсем  счастливым!






Время вспять

Над холмами древнего Посеймья
Солнце расплескало алый цвет,
И поплыл проснувшийся рассвет
По прозрачным, тихим водам Сейма.

Всколыхнет кукушка тишину,
Годы и столетия считая,
На лугу стога, как лисья стая,
Яркую отметят желтизну…

Нет, еще не осень. Правит лето
Свой веселый ярко-пестрый бал,
Как волшебно пахнет сеновал!
Как он мягок в первый миг рассвета…

Половчанки черные глаза
Обжигают пламенем раскосым,
Обвивают до удушья косы –
Из объятий вырваться нельзя!

Гул копыт. Спешат мужи на рать:
Побеждать иль умирать бесславно…
И надрывно тужит Ярославна.
И века торопят время вспять.





Подкова

След от подковы в золотой стерне,
Росой наполнен иль дождем недавним,
Напомнил о событиях прадавних,
Об Игоре и верной Ярославне,
О хане половецком на коне…

Туманы над рекой клубятся тучей,
А может, это злых пожарищ дым?
И по присеймским крутогрудым кручам
Ползет огонь под пологом седым…

Нет. Показалось… Над Путивлем – осень,
На заливных лугах стоят стога…
И вербы, обнимая берега,
В реке полощут выцветшие косы.

Еще день-два и зашумит ненастье,
Умоют мир холодные дожди…
Останется тепло в моей груди –
След от подковы – древний символ счастья.






Декабристы

Как давно это было –
декабрь и Сенатская площадь,
лихие гусары и…
кровью испачканный снег.
По Фонтанке, Литейному
грубый
           картечевый
                         росчерк…
Что случилось?!
Восстание?
Подвиг?
Иль грех?..
Жаль, понять не дано,
что толкнуло богатых эстетов
на безумный поступок…
Их совесть?
Мальчишеский шал?
Они юными шли на погибель –
почти еще дети…
Враз допив до конца,
          своей жизни кипучей
                                       бокал!
… И летят по Литейному
души романтиков дерзких.
Гулким эхом копыт
                        мое сердце
                                   в груди
                                          застучит…
И пойму,
что свобода не может быть попрана смертью!
И слезами умоется
                             злой
                                  петербургский
                                                     гранит.



День Победы

Родина, Отечество, Отчизна…
В каждом слове – сердца гордый стук.
Что же смотрит с горькой укоризной
Ветеран, испивший море мук?

Он топтал Берлина мостовые,
В кумачи полмира нарядил…
И его победная Россия
Возносила из последних сил…

А сейчас? Россия – заграница.
Не в почете нынче стал кумач…
И достаток ветеранам снится,
Так порой прижмет, что просто плачь…

Родина, Отчество, Отчизна –
Все слова, слова, слова, слова…
День Победы – праздник или тризна?
К Родине любовь еще жива?






Путивляне в Берлине

Через боль утрат,
                       рыданья вдовьи,
Одолев врага и злые беды,
Исстрадавшись, истекая кровью,
К нам пришла в тот майский день
                                                ПОБЕДА!
Много не вернулось с поля брани…
Но свершили чудо наши деды.
Шли в атаку храбро путивляне,
Знали – умирают за ПОБЕДУ!
И салютом захлебнулось небо,
Заалели праздничные стяги!
И «сто грамм» вприкуску
                                    с черствым хлебом
Пили на развалинах рейхстага.
И штыком, привыкшим
                                    к мягкой плоти,
Нацарапал, вражий мрамор раня,
Паренек
          в простреленной пилотке:
«Мы в Берлине!
                          Браво, путивляне!»






Что с нами происходит?

Я на окраине родился Украины,
Мне русский говор с юных лет знаком.
Над отчей хатой небо было синим –
Таким же точно, как за тем холмом…
Там, за холмом, брала разбег Россия,
До боли мне знакомая земля:
Луга и перелески молодые,
Ржаным колосьем тканые поля…
Над нашей хатой аисты гнездились,
Лелеки – символ мира и любви…
Теперь их нет. И гнезда прохудились…
Ведь птицам не прикажешь: «Здесь живи!»
Мир есть пока… Любви осталось мало.
Смотрю в глаза соседу своему,
Но все ж не вижу волчьего оскала
И нет в душе неприязни к нему…
Что происходит? Разве правит  миром
По-прежнему всесильный сатана?!
В раздоре братья. Тянутся к секирам…
В затылок снова дышит злом война…
Славяне! Родичи! Опомнитесь, встряхнитесь…
Где ваши мысли? Где сметливый ум?
Отцов могилы в бронзе и граните
Не навевают вам тяжелых дум?
Мы были вместе. Потому и живы –
Культура наша, мова и язык…
А как мы петь умели! Как дружили!
Неужто это все – неправда, пшик?..
Как быть, когда струится через сердце,
Пульсирует двух наций братских кровь?
И разве это праведно и верно –
Детей винить за отчую любовь?
Мы не Монтекки и не Капулетти,
Мы хуже их… Коварнее и злей…
Но ждет судьба Ромео и Джульетты
Всех наших обездоленных детей…
И я, рифмуя выстраданным слогом,
До хрипоты кричу: «Зачем же зло?!»
Мы все равны, все смертны перед Богом.
Пусть миром правит братских душ тепло!




Родное село

Лишь вспомню о детстве, увижу высокое небо.
Залитую солнцем средь верб небольшую реку…
И запах, и вкус вечно сущего теплого хлеба,
И щедро кукушкой обещанное «ку-ку»…
Удел всех людей – жить мечтой
                                   и последней надеждой,
Пусть даже желания сузились в точку луны…
Мне хочется сесть на траве прибережной,
Вдохнуть полной грудью все запахи
                                                          юной весны.
Когда же появится грусть, душу тронет смятенье,
Покажется вдруг, что вся жизнь пролетела зазря…
Тогда уплыву, растворюсь в половодье весеннем,
Пусть примет в объятья свои молодая заря.
И если кто вспомнит меня среди дня иль под вечер,
Расскажет о жизни моей и легко, и светло,
И душу, и тело мое тихой лаской излечит
Родное, как мать, дорогое, как память, село.





Гусята

У старого куста калины,
У ветхих от дождей ворот
Ждет мать забывчивого сына,
Гусят пушистеньких пасет.
Смешные желтые комочки
Гурьбою льнут к ее ногам,
Ведь ни гусыни нет, ни квочки –
Им эта «мама» дорога…
Вот так и мы. Пока младенцы –
От мамы милой никуда…
Как «оперились» – отщепенцы,
Все покоряем города…
Когда ж придет пора итогов,
То время не вернется вспять…
Но позовет опять дорога
Туда, где ожидает мать.
И счастье, если нам навстречу
Дверь распахнет родимый дом!
И горе – если встретят свечи
За тризны сумрачным столом…





Я вернусь

Помнишь, мама, колыбель мою,
Тот июнь, медовый запах лета
И акаций белых чешую,
И густые, как вино, рассветы?..

Постарела… Седина ползет
Белой прядью тихо из-под ситца,
А в глазах печаль слегка слезится
И морщинки окаймили рот…

Дорогая, милая, родная…
Как давно не виделись с тобой!
Но сыновья тихая любовь
Все горит в душе, не затухает…

Снег пройдет, отшелестят дожди,
Откипит зеленой пеной лето
И подсолнух сбросит эполеты…
… Я вернусь, ты только подожди.





Ромашки

Ромашками устлано поле.
Ласкаю их пальцами ног.
Какое вокруг раздолье!
И нет ни проблем, ни тревог…

Бездонные неба глубины,
И солнце, как мать сквозь окно,
Встречает беспутного сына,
Что дом свой покинул давно.

Ромашки кипят белой пеной,
Прощаются молча со мной:
Они станут вскорости сеном,
А я дом покину родной.






У реки

Стою у реки. В сердце снова тоска,
Журчанье воды, шелест «котиков» нежных.
И жалобно ветер скулит у виска
О том, что поэт – хоть и лирик, но грешник…
Во всем есть начало свое и конец.
Вот даже река умирает, мелеет…
И неба продрогшего хмурый свинец
Озябшую душу мою не согреет…
Лишь белые аисты, злу вопреки,
На крыльях несут солнца слабенький лучик,
Спасают меня от постылой тоски,
И хочется верить, что все будет лучше…
Я тленье тоски остужу родником,
Который струится хрустально из кручи.
И вместе с водой проглочу горький ком,
И душу согреет мне солнечный лучик.







Василек

Душа пуста, как старый кошелек…
А за окном – господствует весна!
Забытый кем-то хрупкий василек
Нашел я в книжке – отголосок сна…
Дурманящие запахи весны
Жизнь убеждают сызнова начать,
Умчаться в край добра и тишины –
Туда, где лишь слова любви звучат…
«Не поздно ли? – судьба задаст вопрос.
Ведь к счастью путь тернист и так далек…»
… Быть может, скоро упаду в покос
И превращусь в засохший василек.





Лицом к лицу…

Дожди прошли, на небе – ни морщинки,
Ни облачка… Сплошная синева!
Лишь на листве еще блестят дождинки
И влагою насыщена трава…

Дышать легко. А воздух дивно сладок!
И я его всей грудью жадно пью…
… За сколько лет такая мне награда –
Лицом к лицу с природою стою!





Заря

Заря румяная, как девка,
Что с парнем ночку провела,
Под соловьиные напевки,
В туманы легкие одевшись,
Спешит до сонного села.

В росе по пояс, сквозь крапиву,
Через седые лопухи,
Бежит с улыбкою счастливой…
Ее приветствуют крикливо
У каждой хаты петухи.

За ней погнался ветер шалый,
Поприставать хотел… Да зря!
От ухажера убежала –
С пригожим днем ласкаться стала
В лесу румяная заря.






                     Весна

Поют скворцы, грачи латают гнезда,
Что прохудились в дни былой зимы.
Клубятся тучи – винограда гроздья,
Как будто кто рассыпал из сумы…

Плеснет дождем прохладным ненароком
Весна, улыбкой солнечной светла.
Березовым наугощает соком,
Склонившись у белесого ствола.

И в миг такой и радостно, и грустно…
Душа восторгом станет вдруг полна.
… Сильнее нет и трогательней чувства,
Когда поймешь, что вновь пришла весна.




Рассвет

Ночь черная и рыхлая, как торф,
В лицо мне дышит сыростью и тленом.
Кусок луны чуть тлеющим поленом
Высвечивает сумрачный простор.
Но вот слегка светлеет горизонт.
Он будто рядом, хоть рукой потрогай!
И неба фиолетового зонт
Весь напитался солнцем понемногу.
Но горизонт вдруг уплывает вдаль –
Никак мне до него не дотянуться…
И солнце, словно розовое блюдце,
Взмывает ввысь, сняв облаков вуаль!






Летний этюд 

Солнце нырнуло в пруд
Золотобокой дыней.
Лошади солнце жуют
С небом вприкуску синим…







Вечер

Закат похож на птицу алую,
Которая, взмахнув крылом,
Парит угрюмо и устало
Под неба меркнущим шатром.
Пропитан вечер духом сенным,
Земля пульсирует теплом,
Но неожиданно осенним
В закатном свете станет дом…
Вдруг потемнеют окна, ставни.
Как дым, рассеется уют.
И совы голосом прадавним
Заплачут… Или запоют?..





Луна

Забыло поле запах пашни,
Покрылись ржавчиной плуги…
Я возвратился в день вчерашний
И что ж? Лишь в небесах круги…
Как будто бросил в небо кто-то
Спасательный желанный круг,
Купаясь в солнца позолоте,
В луну он превратился вдруг…
Пастельно-влажными лучами
Светило озаряет ночь.
Трава, как грива сотен чалых,
Что, споря с ветром, мчатся прочь…
Какой простор! Триумф природы!
Живи, ликуй, забудь печаль…
… Луна плывет под небосводом,
Зовет в неведомую даль.





На кого похожа осень?

На кого похожа осень?
На рыжую женщину с проседью
На девочку в платьице алом,
На земледельцев усталых,
На рыдающего без причины
Хмельного и злого мужчину…
… Осень сравню с материнской душой –
Печальной, страдающей, но золотой.






О чем молчит вода?

О чем молчит вода,
когда,
напоминая туз червовый,
октябрьский лист, как кровь,
багровый
плывет куда-то?
В никуда…

И сразу жизнь – сродни игре!
Игле
подобен луч закатный.
Осенний
день
стоит
распятый –
за лета первородный грех…

Угасло лето, поостыло…
Нет силы
удержать
тепло.
А на душе – светлым-светло:
и я любил, и ты любила…

Молчит застывшая вода.
Всегда
рад осени пришедшей,
жду чуда снова (сумасшедший!),
а вместо чуда – холода.




Осенние цветы

Золотые, медные, янтарные
Листья веселятся на ветру…
Слышишь, ветер, мы еще нестарые –
Наперегонки давай в бору!
И лесной тропинкой неширокой,
Листьями опавшими шурша,
Я, как в детстве, с радостным прискоком
Мчусь вперед, восторженно дыша!
И на миг остановилось время,
Шум утих житейской суеты…
Мне навстречу улыбнулись немо
Грустные осенние цветы.






Бездомный пес

Бездомный пес – прообраз неудачи.
В глазах застыла тихая тоска.
(Я часто видел как собаки плачут.)
Мне жаль его… И по спине собачьей
Скользит моя уставшая рука.

Не скажет ничего.
О чем-то спросит
Глубоким взглядом, что давно знаком…

Холодным ветром осенит нас осень.
…И ветви, как обглоданные кости,
И дождь лизнет собачьим языком.






Дождь

Осенний дождь. Он полон тихой грусти,
Он, словно рок, где все предрешено.
Теряют цвет деревья, небо, чувства…
Неровным пульсом дождь стучит в окно.

И много злых, рожденных в суе, мыслей
Уходят прочь, шурша, как шелуха.
Воспоминаний сорванные листья
Нашептывают главный смысл стиха…

Размеренно, устало, обреченно…
Все происходит, будто невзначай.
И плачет дождь, слезясь стеклом оконным,
И пробивается ростком в душе печаль.







Октябрь

Ушел в небытие сентябрь,
Сияют золотом деревья
И осень, будто королеву,
Встречает рыжий паж-октябрь.

Дожди поют земле романс,
Дрожит листва в ознобе нервном,
Готовясь к заморозкам первым,
Плотней и гуще стал туман…

Река продрогла, ветер, рябь…
Рассвет не оглашают птицы,
А лето нам теперь лишь снится –
Повсюду правит бал октябрь.





Антоновка

Душу волнующий запах антоновки –
Сладкий, немного хмельной.
Я перед яблоней, как пред иконою,
Никну всегда головой.

Бью ей поклоны земные и радуюсь,
Что подарила она
Яблоки дивные – кислою сладостью
Лучше любого вина.

Зубы вонзаю в душистое яблоко,
В сочную, пряную плоть
И моя память бумажным корабликом
В светлую юность плывет.

Были тогда мы шальными, влюбленными.
Многих забыл имена…
Помню лишь губы, что пахли антоновкой,
Слаще любого вина.




Падают яблоки

Падают яблоки – классика осени,
Как многоточие в нашей судьбе…
Снова повадилась грусть ко мне в гости,
Не отпускает к тебе.

Садом пройдусь. Соберу, молча яблоки,
Высыплю прямо на стол…
Желтые, красные, кислые, сладкие –
Вкусный земли разносол…

Но неожиданно самое зрелое
Скатится и упадет…
Тихо взорвется осколками белыми,
Соком хмельным изойдет…

Наша любовь – перезревшее яблоко.
Может разбиться, боюсь…
Видно, поэтому часто украдкою
В гости ко мне ходит грусть.






Гармония

Грустим по привычке в осенние дни
дождливые,
И смотрим с тоской на оранжевых
листьев пожар…
Не трудно заметить, что неба глаза
голубые
Полны по-весеннему светлых и радостных
чар…


В природе – гармония, цепь идеальных
повторов,
И надо уметь восхищаться ее мастерством,
Что может быть краше тончайших морозных
узоров?
Что может быть радостней встречи с лесным
родником?


Я осень люблю за ее неподкупную
строгость…
Она ведь умеет спросить за вранье
и грехи.
И каждую осень опять отправляюсь
в дорогу,
Туда, где живут мои выстраданные
стихи.




Песня

Милая, любимая, хорошая,
Ласковая, добрая моя…
Снова осень тихо бродит росами,
Птицы рвутся в теплые края.

Грустно мне… Листва покрылась золотом,
Но ведь это увяданья цвет…
Где же ты безоблачная молодость?
Передай мне хоть один привет…

Я иду по травам лета скошенным,
По тропе седого сентября…
Милая, любимая, хорошая,
Ласковая, добрая моя…

Падает роса под ноги жемчугом,
Покатилась по щеке слеза…
Милая, родная моя женщина,
Посмотри мне в грустные глаза.





               Стук твоих каблучков

Стала осень распущенной, дерзкой и ветреной,
Разбросала по небу густую вуаль облаков.
И ты тоже глядишь на меня неприветливо,
Прочь уходишь под стук молодых каблучков.

В такт шагов разметались пружинисто волосы,
Бедер маятник плавно качнулся туда и сюда…
И дождя серебристые звонкие полосы
Мне напомнили вдруг электрические провода.

Оглянулась, глаза наши вспыхнули искрами.
Чудеса! Неужели и правда – разряд?
Мы друг другу навстречу рванулись неистово,
И осыпал дождем нас хмельной листопад…

Осень молча смотрела на эту историю,
Стылым глазом своим сквозь густую вуаль облаков.
А мы шли и о чем-то пустяшном отчаянно спорили.
В ритме сердца звучал стук твоих каблучков.






Из размышлений о душе

Великое понятие – душа!
В нем – таинство и вечная надежда…
А мысли снова память ворошат,
Чтобы вернуть
                    в далекий вечер снежный…
…Впервые в жизни смерть увидел я –
Погиб несчастный прямо на дороге…
Где голова – там… просто колея,
Беспомощно подвернутые ноги…
Поверите, подумалось тогда:
«А где сейчас его душа живая?
Стоит, наверно, у порога рая?
Иль, может, в ад несет ее вода?
Кто из ушедших возвратился к нам
И рассказал, что будет после смерти?
Кто наши души (Бог, а может, черти)
Хранят иль истязают где-то ТАМ?..»
Вопросам этим много тысяч лет.
На них пока никто не смог ответить…
Душа – огонь, душа – прохладный ветер.
Она живет лишь с нами. После – нет!
Конечно, кто-то думает не так
И верит все ж в бессмертие души…
Не стану спорить. Я себе не враг –
И после смерти хочется пожить…





Медитация

Как жаль, что не построил русской печки,
А то бы протопил, нырнул в тепло…
И в полумраке, без единой свечки
Мне было бы уютно и светло…

Не стану я гадать о смысле жизни,
Его, наверно, и в помине нет…
Пусть за окном с дождем танцуют листья
Меланхоличный свой кордебалет…

Я растворюсь в тепле, простом уюте.
Зачем мне знать, что будет через миг?
Кто вспомнит – помните, а если нет – забудьте.
Осенний ветер допоет мой стих.