Стирала чистые простынки,
Стирала белые платки,
И все искала невидимки,
Сжимая обручем виски.
Сжималась память до скамейки
И до пугливого зрачка,
В котором вспыхивали змейки
И выгибались для броска.
Сжималась память до мгновенья
Непониманья и тщеты,
До немоты и онеменья,
До слепоты и глухоты.
И, только сжавшись до предела,
Все разлеталось на куски,
Кромсая брошенное тело
Безумьем маленькой руки.