Через две недели после дамского, цвета 51-го номера помады "Oriflame", праздника Витек Андрейченко и Петька Тимченко вернулись к настоящей мужской жизни. Завалив вечерком в бар "Буль-Дог", взяли по бокалу "Черниговского" и играли в свою любимую "потонет - не потонет": по очереди кидали в пиво чипсы, у кого больше чипсов потонет, тот обязан поставить победителю три бокала пива. Рядом, нагнувшись, официантка вытирала крошки с соседнего столика. Витек мельком глянул на женский зад, озорно мигнувший из-под коротенькой юбочки, и тяжело вздохнул.

- Нравится? - спросил Петька, пересчитывая деньги: он утопил свои чипсы и собирался заказывать пиво.

- Не, - мотнул головой Витек, - я Ленку свою вспомнил, какой она недавно номер отколола. Ты слышал, как моя жена удрала из "Итальянского салона" в коллекционном платье?

- Это что, - хмыкнул Петька, - да твоя жена просто ангел по сравнению с моей!

- Твоя тоже украла коллекционное платье?!

- Хуже, она... Погоди, ща пива возьму и расскажу тебе про эту Мата Хари.

Отпив из первого бокала, Петька Тимченко начал свой рассказ:

- На 8 марта решил я сделать своей Аньке эротический подарок. Купил ей трусики. Знаешь, такие, которые руки чешутся снять?.. Да, заметь, купил не на базаре, а в магазине. У него еще такая реклама красивая на крыльце... Так вот, утром восьмого обернул в трусы тюльпаны и вручаю Аньке. Та вдруг покраснела, глаза опустила. То же мне, думаю, Наташа Ростова из села Верхняя Сыровотка. Потом приказываю: "Меряй, пока дочка у соседей видик смотрит!" Анька молча окна зашторила, пошла в ванную подмываться, выходит в обновке... черт, у меня от такой эротики аж дух перехватило и впереди архитектура соответствующая появилась. Щас, думаю, поздравлю тебя прямо с утра "Кама-Сутрой"! Взялся за трусики, нежно потянул... Они какие-то скользкие оказались, руки вжик - и соскочили. Я крепче взялся за трусы - "Кама-Сутра" торопит все-таки! - да как потяну!..

- Ну и?.. - Витек, позабыв про пиво, смотрел Петьке в рот. Зато Тимченко сразу опрокинул полбокала, хрустнул чипсами и, явно нервничая, продолжил:

- Да хоть бы на сантиметр сдвинулись. Я даже спросил у Аньки: "Ты что, на клей их посадила?" А она ржет: "Дурачок! Что-то ты сегодня как юнец разволновался. Трусы снять не можешь!" Давай их сама снимать. Теперь мне смешно стало: Анька пыхтит, как паровоз, а эротика ни с места! Она походила по комнате, пытаясь успокоиться, а я спрашиваю: "Ань, а как мы теперь любовью будем заниматься?" Вдруг жена как закричит: "Идиот, при чем тут любовь?! Как я, извини, в туалет буду ходить?!" Тут у нее истерика началась, я ее успокаиваю, а сам пытаюсь сообразить, как от этой эротики избавиться.

Сбегал в ванную, схватил зачем-то крем для бритья и станок, помазком намылил Анькину попу и давай ее скрести. Ни царапинки, ни ворсиночки! Тьфу, думаю, напасть какая! Тогда решил попробовать... растворителем для масляных красок. Анька увидела, визжит: "У меня ожог будет!" Какой там ожог - хоть бы мокрое пятнышко появилось! Я Аньке предлагаю: "Давай рискнем соляной кислотой?.." Анька даже не дослушала: как хряснет меня по спине бутылкой с растворителем: "Я так и знала: ты это нарочно подстроил, лишь бы от меня избавиться! Что, видать, молодая любовница эту гадость подсунула?!" "Ладно, не кипятись, - пытаюсь успокоить жену. - Поехали в тот магазин - может, они знают, как их снимать?"

Оделись, выскочили из дома, мне повезло - сразу же поймал тачку. Вбегаем в магазин, я через прилавок перемахнул, продавщицу к шампуням и гелям прижал: "Что ж ты, дорогуша, мне подсунула?! Я с жены полчаса твои трусы снять не могу!" Тут директор выбегает: "Лора, как твои трусы оказались на этой даме?" Я директора за грудки хватаю... Потом успокоился, объяснил. Провели нас в кабинет. Директор остался за дверью, а продавщица попыталась снять с Аньки эротику. Куда там! "Фу! - вдруг воротит нос эта Лора. - Чем воняет от ваших трусов? Бензином каким-то!" "Не бензином, а растворителем! - поправляю я. - Я пытался растворить эти чертовы трусы!" "Вы уверены, что растворитель?.. Может, это закрепитель?" Тут я взорвался: "Все, мое терпение лопнуло, сейчас мы поедем в общество по защите прав потребителей! Они вас за эти трусы лицензии на торговлю лишат!" Вдруг директор вбегает и чуть не плача: "Давайте я попробую их снять". "На-ка выкуси! - говорю. - Лучше найди еще одни такие. Может, там инструкция есть, как их снимать".
Директор аж побелел: "Эти трусы единственные. Наш поставщик решил проэкспериментировать, рынок изучить". "Чего!! Я на тебе ща такой эксперимент поставлю!" Потом глянул на Аньку: она грустная-грустная стоит. Так мне ее жалко стало. Директор почесал затылок: "Ребята, поверьте, у нас такое впервые, чтобы с кого-то трусы не снимались... Подождите часик, я с поставщиком свяжусь, а он выйдет на фирму. Это очень уважаемая фирма, в самом Париже находится..." "Да пошел ты со своим Парижем!" - огрызнулся я и тяну Аньку к выходу. "Хоть телефон свой оставьте!" Ну я ему телефон и оставил - Анька и продавщица на силу меня от директора отняли. Косточки на правой руке до сих пор ноют...

Петька осушил последний бокал и полез в карман за деньгами.

- Постой, я возьму. А хочешь, "ерша" наведем? - предложил участливо Витек.

- Давай, - равнодушно махнул рукой Тимченко, и когда "ерш" был готов, продолжил почти потухшим голосом. - Вернулись домой, только вошли в коридор - звонок. Людка Гриценко пришла олии одолжить. Анька как увидела ее, заревела и на грудь бросилась. "Людка, - кричит, - мне мой дурак такие трусы подсунул, хуже пояса верности!" Людка деловито задрала Анькину юбку и говорит: "Анька, тебе срочно нужно спортом заняться! Похудеешь, и трусы сами собой спадут". "Не хочу худеть! - размазывает по щекам слезы Анька. - Меня тогда Петька разлюбит!" Представляешь, как она мной дорожит?.. "А хочешь, - вспомнила вдруг Людка, - я тебя к одной бабке свожу? Она всякую порчу снимает. Заодно и трусы твои..."

И тут моя Анька как ляпнет, прямо огорошила меня и Людку: "Нет, я знаю, куда мы сейчас поедем - в Комитет государственной безопасности... Потому что через час мне будет уже невтерпеж". Приехали, заходим, я дежурному на ушко шепнул, а он мне сначала: "А ну-ка, гражданин, сейчас же покиньте помещение!" Я ему: "А вдруг это запланированная вражеская акция против наших женщин? Ведь у нас кроме баб, самогона и сала больше нечем гордиться!" Убедил все-таки. Дежурный передал нас какому-то лейтенанту, тот отвел в комнату, а в ней такая рамка как в аэропорту. "Пройдите сквозь это", - командует Аньке. Она прошла. "Странно, не звенит", - говорит лейтенант. Тут Анька взорвалась, плевать ей на то, что перед ней "гэбэшник": "А почему они должны звенеть?! Это же трусы, а не бронежилет!!"

Мы во второй раз вернулись домой, Анька за живот уже хватается, знать, приспичило не на шутку. Я полез в духовку, порылся в инструментах, нашел надфилек самый мелкий. "Ложись, - говорю Аньке,- я тебе сейчас пропил на трусах сделаю". Четверть часа промучился с ней, Анька чего только не делала: и смеялась, и охала, и стонала... Но пропил я все-таки сделал, небольшой, но сделал. Как раз для того, чтобы "по-маленькому" сходить. Анька тут же понеслась в туалет. Потом...

Витек и Петька медленно шли по темной мартовской улице, остановились отлить под черной липой. Потом Тимченко запрокинул голову и минут пять молча смотрел на звезды. На его глаза навернулись каплями пива слезы. Витек тактично не торопил приятеля.

- Потом позвонил директор того магазина и сообщил такое, отчего мы с Анькой дружно сели на диван. Поставщик тех "клятых" трусов связался с фирмой в Париже, и та... та... мгновенно открыла визу моей Аньке!

- Такого не бывает! - не поверил Витек.

- Знаю, но я собственными глазами видел ту визу. На семь дней.

- Вот это да! - присвистнул Витек.

- Да не вот это да! - вдруг психанул Петька. - Ты же не знаешь, Анька-то не вернулась... осталась в Париже... Вот вчера письмо от нее получил. От суки этой, кинула меня, а я ж ее так любил!..

Уже не стесняясь больше Витька, Петька заплакал. Витька вполголоса читал Анино письмо:

"...Спасибо тебе, Петенька, за все. Мне ужасно стыдно перед тобой, но Пьера я люблю больше, чем тебя. Только не спрашивай, где я с ним познакомилась. Скажу только: это случилось в нашем городе. Трусы, как ты можешь теперь догадаться, переслал в Сумы Пьер - он прекрасный изобретатель. Ради любви чего только не придумаешь, правда?..

Целую тебя, Петенька, в последний раз, иначе Пьер будет ревновать.

Прощай!

P.S. Да, чуть не забыла: трусики снялись очень легко. Стоило только выйти в них на балкон Пьеровской квартиры (он снимает прямо на Елисейских полях, представляешь?), и в лучах парижского солнца мои трусики тут же растаяли..."

Март 1999 г.