разговор с другом
Да, я вижу всех насквозь. Да, я человек-рентген. Но об этом я никому не рассказываю. Только тебе. Потому что ты умеешь держать язык за зубами. Ты – мой единственный верный друг.  Да и толку от того, что я расскажу кому-нибудь  о своих способностях. Будет только мне же хуже. Либо меня объявят чокнутым. Либо затаскают на телешоу. Сделают из меня, как пить дать, идиота и клоуна. Зачем мне это надо? А потом и того хуже – упрячут в  управление внутренних дел: обслуживать партийную верхушку. Как это случилось с Джуной, помнишь? Нет, тебя еще тогда не было на свете, когда она стала, вдруг, известной и прославилась на весь СССР.  Моя мама прочитала как-то о Джуне хвалебную статью в «Огоньке», взяла меня,  и мы полетели в Тбилиси. Мама хотела вылечить мое стремительно падающее зрение.  Мне было тогда семь. И там, в Тбилиси, я впервые увидел ее – красивую гордую грузинку. Она лечила всех подряд. В маленьком кабинете. Бесконтактно. Простыми манипуляциями рук вокруг тела больного. К Джуне за исцелением толпами валил народ. Приезжали со всех концов страны. Популярность у Джуны была бешеная. И она сразу меня заприметила в длинной очереди. Только увидела, сказала: «А что вы приехали ко мне? У мальчика прекрасное зрение. Он видит то, что ему надо. А то, что не надо, мальчику видеть не дано».  Джуна сделала мне только один лечебный сеанс, так, чтобы успокоить мою маму. Даже деньги с нас не взяла.  Моя мама даже решила, что Джуна шарлатанка. Ругалась всю дорогу до Киева: мол, столько денег потратили, и все зря. Но я знал, о чем говорила Джуна. Она говорила о том, что я вижу людей насквозь: все их внутренние органы.
Я видел это с первых дней жизни. Я рос, и мне казалось, что это естественно. Что все, как и я, тоже видят друг друга насквозь.  Но меня удивляло, что люди вокруг молчат о том, что видят. Я был совсем еще маленьким, когда увидел, что у отца на легких  образовалась небольшая опухоль. Я был уверен, что это видят все. Но никто отцу ничего не говорил. Он много курил, и опухоль быстро увеличивалась. Но почему никто не сказал отцу, что ему курить нельзя, что он смертельно болен, я этого не понимал. Я видел вокруг себя много больных органов. Порой я не видел лиц людей, так как страдаю близорукостью.  Но  внутренние органы я видел отчетливо. И к моему удивлению, почти в каждом организме я видел дефекты. Но никто на них не обращал внимания. И вместо того, чтобы срочно что-то предпринимать, все продолжали жить беспечно, будто специально ускоряя своими действиями приближение катастрофы.
Самое поразительное, что люди только внешне кажутся  благополучными. На них дорогие одежды, красивые прически, модные  аксессуары, они совершают  дорогущие покупки, тратят деньги на роскошные автомобили, развлечения…  А внутри у них живет смертоносная зараза, пожирающая их ежечасно и ежесекундно. Порой мне жутко не терпится крикнуть какому-нибудь упитанному господину, вылезающему из новенького джипа, что его сердце, страдающее ожирением, очень скоро остановится. Но меня тормозит его самодовольная улыбка. И я думаю: «А стоит ли? Это жирный боров счастлив. Так зачем ему знать ужасную правду? Через месяц-другой его сердце просто остановится, и наступит мгновенный и легкий конец.  Ведь не станет он прислушиваться к какому-то  очкарику, резко менять свою жизнь, садиться на диету, по утрам бегать трусцой, купаться в проруби? У него столько денег, что он верит – если что-то случиться, врачи вытащат его. За деньги врачи доставят его в любую клинику мира и поставят искусственный клапан. Или донорский орган. Да мало ли. Просто заморозят его лет на сто. А там видно будет.
Нет, я помню, что сделали с Джуной, поэтому молчу. Таких как я на свете немного, но мы все молчим. Так спокойней.  Ты видел, какой стала некогда прекрасная Джуна? От нее остались одни кожа да кости. Куда подевалась прежняя красавица-грузинка? Я знаю – куда. Они высосали из нее все силы, всю энергию, все дарование. Внутри у нее давно уже ничего не было. Все органы ссохлись. Ее просто убили. Сначала ее выманили из Тбилиси в столицу, чтобы кого-то там, наверху, подлечить. А позже стали производить над ней эксперименты. Ведь такие как мы – это почти что НЛО.  То же самое было с провидцем Порфирием Ивановым. Его упрятали в психушку, там покалечили, выжали из него все соки, залезали в мозг, ковырялись внутри хирургическими инструментами. Ведь из таких  как мы кое-кто мечтает создать новейшие виды оружия. Или  вставить наши мозги в роботов. Не знаю. Но пока я замаскирован, пока не выдаю себя, я в безопасности.
Болгарскую  провидицу Вангу тоже хотели оперировать. Хотели посмотреть ее мозг. Узнать, каким образом она видит, если у нее отсутствуют органы зрения. Но народ, все как один, грудью встал на ее защиту. Болгарский народ молодец, дружный, отстоял Вангу.  Джуну некому было отстаивать. Иванова тоже. Наши народы стали слабыми, недружными, разъединенными. Они потеряли свои силы в неравной борьбе с системой. И поэтому нас – самых даровитых - будто бы и нет.
А про Деда Черниговского ты слышал? Нет? И не удивительно. Про него никто ничего не слышал. Зато спецы из КГБ  держали Деда постоянно на мушке. Он им поперек горла стал. Простой преподаватель математики из Чернигова. Во время Второй мировой получил ранение и впал в летаргический сон. Год лежал, спал, видел вещие сны. Пробудился от голоса, который сказал ему: «Ты наделен магическим знанием будущего. Твои глаза – это цифры. Весь мир - логос. Ты увидишь его и познаешь. Тебе дано предсказывать будущее при помощи комбинаций цифр и расчетов. Иди и говори людям правду об их судьбе». И Дед, тогда молодой лейтенант,  проснулся. Шел сорок шестой год.  Лейтенант увидел мирное  небо, звезды, весь мир – как поток цифр. И стал предсказывать миру будущее. Очень страшное будущее. А народ стал смеяться над ним. Мол, сумасшедший, контуженный. А он – гений-пророк! Назови Деду любое имя, фамилию, название города, страны, номер паспорта, он тут же расскажет, из каких цифр  и логоса они слагаются, и какая судьба выпадет человеку, городу, стране в будущем. Дед предсказал землетрясение в Спитаке, Чернобыльскую катастрофу, распад СССР, тяжелейшие потрясения Украине,  войну с Россией. За эти  тревожные предсказания власти преследовали деда. Ему угрожали, его предупреждали, его пытались объявить сумасшедшим. Деда считали опасным человеком, вносящим беспокойство в общество, тревогу и страх в души людей. Такой человек был неугоден властям. И когда он в очередной раз, в конце девяностых,  впал в летаргический сон, поступил приказ признать Деда умершим. И его спящего, живого, похоронили! Об этом преступлении почти никто до сих пор ничего не знает. Откуда знаю я? Я все знаю. И многое вижу. Дед  рассказал мне много секретов. И предсказал мне мою судьбу. Тогда, во время единственной нашей встречи в девяностом году, случайной, в поезде,  я ему не очень-то поверил. Потому что был молод и наивен. Теперь же,  спустя двадцать пять лет, убедился, что Дед все видел в точности до деталей. Поразительно. И вот его нет. Такие, как он,  великие предсказатели, людям не нужны. Пока не нужны. Поэтому мне нужно скрывать от всех - кто я на самом деле. До поры до времени.
Что я тебе могу сказать, мой дорогой пес. Только ты один мне верен. Только ты один меня любишь. И я могу сказать тебе приятную новость: у тебя скоро будут щенки. Четверо! Ты будешь молодой мамашей. И я тебя очень люблю! На, поешь, дружище!