Фэнтези - Четыре тысячи евро раз! Четыре тысячи - два, четыре тысячи - три! Лот семьдесят два - продано! Спасибо, мсье! - воскликнул аукционист и серебрянную турку девятнадцатого столетия фирмы Gorham убрали с выставочной тумбы, а юркий молодой клерк передал довольному покупателю карточку для оплаты лота. В зале и в коридоре аукционного дома Daguerre Val de Loire на экранах появился новый старинный предмет. - Мадам и мсье! Лот семьдесят три - антикварная сахарница, серебро, фирма Whiting Manufacturing Company! Стартовая цена двести евро! Пожалуйста, мсье, кто даст больше? Триста!.. Так! Четыреста! Отлично! Мсье - Пятьсот!.. Мадам, тысяча, мсье - тысяча двести... Артур вошёл в аукционный дом на улице Друо с намерением купить одну прелюбопытную вещицу, которую он приметил на сайте аукционных торгов, назначеных на эту пятницу. Его интересовала трубка Куаутемока - последнего императора ацтеков, инкрустированная раздробленными зубами пятнадцилетней красавицы, представительницы знатного рода, принесенной индейцами, согласно традиционному весеннему ритуалу, в жертву богу сексуального наслаждения - Тласотлеотлю. И всего-то за сто евро по стартовой цене. Артур впервые посещал эти престижные торги, где порой можно было встретить самые необычные вещи. Так, последней сенсацией стал мало известный этюд "Отдыхающие львы" Эжена Делакруа. Работа мастера девятнадцатого века была выставлена на аукционе по стартовой цене двести тысяч и ушла за четыреста. В живописи Артур разбирался плохо. И залы с предметами живописи его не интересовали. На нулевом этаже, где лоты выставлены для ознакомления, с целью продажи через месяц, он сразу же наткнулся на миниатюрный акварельный рисунок Пикассо, состоящий из нескольких дерзких росчерков автора, изображающих что-то типа - палка, палка, огуречик, вот и вышел человечек. И с недоумением воззрился на стартовую цену рисунка - восемьдесят тысяч. - Конечно, держите карман шире, так я и выложу вам восемдесят тысяч, - пробурчал Артур. - У моего внука весь детский сад рисует подобные каракули не хуже. Наглецы, и это лишь стартовая цена! Зато заветная трубка Куатемока - другое дело! - решил вдохновленный предстоящими торгами, Артур. - Её обладателем был последний император ацтеков! Ну, ничего себе! А главное - трубка украшена белоснежной зубной эмалью юной индейской красавицы! Подумать только! Красавицы давно нет на свете, а эмалированная крошка её белоснежных зубов цела и невредима! Можно не сомневаться, трубка будет по достоинству оценена ценителями раритетов! А лучше, конечно, если она пройдёт мимо их внимания! Артур не знал в лицо своих конкурентов, желающих купить трубку, но подозревал, что среди них есть матерые волки. И они опасны тем, что готовы выложить за понравившуюся вещицу баснословную сумму. Но не для того, чтобы затем ею любоваться, как мечталось Артуру, а с иной целью - для следующих перепродаж. Понятное дело, что с наступлением каждого нового десятилетия любой ценный антиквариат становится старше и, соответственно, дороже. Так устроен торговый мир. Все, что создано в искусстве сегодня, не сразу находит признание. Но стоит художнику отойти в мир иной, а его произведению слегка состариться, как публика вдруг прозревает и спешит скупить все, что создал ещё вчера мало известный кому-либо автор. Имя мастера становится модным, священным и дорогим. И наоборот, порой все, что популярно и дорого сегодня, завтра оказывается на обочине истории и надолго или навсегда позабытым. В аукционном доме оказалось множество действующих залов. Артур покинул нулевой - с акварелью Пикассо, аукционные торги которой назначены на конец следующего месяца, и поднялся по экскалатору на первый этаж, куда устремились толпы седовласых, и не по возрасту азартных мадам и мсье - на начавшиеся торги всевозможных раритетов - живописи, ювелирных изделий, посуды и книг. Артур поморщился - ему представилось, что он показался в паноктимуме переселенцев в мир иной. - Зря я сюда притащился. У всех этих импозантых старцев куча денег, они не знают, куда их девать, вот и ищут себе развлечение за мгновение до того, как испустить дух, азартно перебивая цену, вырывая друг у друга какую-то старинную безделицу или картину с громким именем ее создателя. Он не мог с ними конкурировать. Потому что за жизнь ничего не накопил. Артур помрачнел - стало грустно от осознания своей материальной бесперспективности. Да, к пятидесяти годам у него, практически по-прежнему ничего нет. Жена - наследница богатого папы-коллекционера, при разводе оставила его с тем, с чего он начинал, прибывши на учебу в Сорбонну из Украины - с туристическим рюкзаком и чемоданом книг по истории древних культур. Теперь приходится ютиться в маленькой студии в двадцатом районе, добираться на работу в колледж на велосипеде и в отпуск ездить не к лазурным берегам Лигурийского моря, а домой, в деревню, что расположена на берегу живописной реки Псел, где и по сей день его ждёт небольшой, но добротный дом, оставленный ему лет десять назад родителями в наследство. Впрочем, Артур не жалел о лазурных берегах, и даже наоборот, наслаждался отдыхом в родной деревне, на лоне природы, в отцовском, до сих пор щедро плодоносящем саду. Как это не удивительно, но лето, проведенное в родной усадьбе, наполняло его какой-то невероятной целебной силой. Каждый раз, как единодущно отмечали его коллеги преподаватели, Артур возвращался из родной деревни в Париж помолодевшим и умиротворенным. Однако теперь родительский дом оказался под угрозой исчезновения - деревня стала серой зоной, которую уже четвертый год обстреливала ракетами российская армия. И нужно думать, где провести отпуск в этот раз. А старинная трубка - это лишь предлог, чтобы отвлечься от сумбурных мыслей о своей незаладившейся жизни. Артур прошелся по этажам аукционного дома - в многочисленных залах бойко и даже стремительно шли торги. Нужный ему лот продавался в зале номер семнадцать. Артур приметил свободный стул и сел. Лоты уходили один за другим: ожерелье жены последнего инкского императора Манко Инки, шестнадцатое столетие (золото, биссер, опал), - двести тысяч, продано! Артефакт пятнадцатого столетия - платиновые серьги из сокровищницы генерала инков Руминьяуи.., пятьсот тысяч, продано! И вдруг Артур замер, увидев лот номер пятьсот два. Это был скифский золотой перстень с изображением лебедя. Артур почувствовал, что ему не хватает дыхания. Этого не может быть. Этот лот либо подделка, либо же... в данный момент на глазах у всех совершается торг предмета, связаного с тяжким преступлением. Для Артура было очевидным безусловное сходство данного лота с знаменитым скифским перстнем, найденным в пятидесятые годы при раскопках древних курганов в Днепропетровской области его отцом-архелогом. И переданным, после шумного освещения находки в прессе, - в Херсонский краеведческий музей. Место нахождения золотого перстня "Лебедь" и сотен других скифских артефактов, добытых в днепровском кургане, на данный момент было неизвестно. Так как в двадцать втором году, при захвате Херсона российскими войсками, сотрудники музея, оказавшие сопротивление оккупартам, были расстреляны, а артефакты разграблены и вывезены. - Этот лот, - протестующе воскликнул срывающимся голосом Артур... Почтенная престарелая публика с любопытством оглянулась в его сторону. - Боже мой, - промелькнуло в сознании, - у меня же нет никаких доказательств. - Вы покупаете, мсье? - спросил с азартом аукционист. - Простите, это ошибка, - тихо откликнулся поникший Артур. - Жаль, тогда начинаем торги, мадам и мсье, - крикнул с задором аукционщик, - стартовая цена лота - пятьсот тысяч! Перебивая цену, в торги вступали все новые и новые игроки. Цена за персень с лебедем росла с стремительной скоростью: пятьсот двадцать.., семьсот, восемьсот. Миллион! Перед взором Артура пронеслись фотографии из СМИ, облетевшие весь мир, расстрелянных сотрудников Херсонского краеведческого музея. Среди них - молоденькая практикантка, которую российские оккупанты зверски изнасиловали и, завязав руки и глаза скотчем, застрелили. В память врезался один, особенно жестокий снимок, на котором фотокорреспондент запечетлел тонкие пальцы убитой с покрытыми розовым лаком и блестящими камушками, ногтями, беззащитно торчащими из-под плотного слоя скотча. И с торчащей между ладонями гранатой. - Два миллиона три тысячи - продано! - крикнул аукционщик и скифский перстень ушел к новому счастливому обладателю. - Мсье, мадам! Лот пятьсот три - "Трубка Куаутемока, последнего императора ацтеков"! - объявил жизнерадостно аукционщик. Артур не слышал. Вытирая со лба пот, он медленно встал и покинул аукционный дом.