Глава 15 С Люань встретились в условленное время на Андреевском спуске. Егор любил это место. Что-то магическое было и в неповторимой архитектуре старых, девятнадцатого столетия постройках, и в ювелирно-отточенном изяществе куполов Андреевского собора, и в духе художественного творчества, витающем над домом Булгакова и днепровскими холмами. Заприметив издали тоненькую фигурку Люань, поджидавшую его возле Ардреевского собора, журналист в знак приветствия помахал ей рукой. - Вы одна? - спросил он, подходя к девушке. - А где ваш муж? - Улетел домой, - спокойно ответила она. - Я больше в нем не нуждаюсь. - Вы поссорились? - осторожно поинтересовался Егор. Ему показался забавным тот факт, что девушка из народности мосо может так запросто расстаться с очередным, третьим по счету, мужем - без громких разводов, скандалов и сцен. - Нет, ничего подобного, - без тени смущения ответила Люань. - Он хороший человек. Но в новых условиях я не вижу его рядом с собой. - Ах, вот как, - Егору пришла в голову мысль, что Люань наверняка скоро снова выйдет замуж - теперь уже как наследница знаменитого художника, и ей, быть может, уже приглянулся кто-то из местных добрых парубков. Они подошли к старой мастерской Юнь Тинь, и Люань достала ключи. С грустью посмотрела на Егора: - Ключи от мастерской дедушки мне передал его ученик - Лю Нинь. И вот - ключи есть, а их обоих нет. Девушка отворила дверь и они вошли внутрь. - Я здесь была несколько раз и немного освоилась. Хочу предложить вам китайский традиционный чай, если вы не против? Пока Люань на кухне готовила чай, Егор осматривался. Мастерская представляла собой большую квартиру на первом этаже старого дома, состоящую из нескольких комнат: двух спален, кухни и просторной залы, бывшей мастерской, заставленной картинами. Несколько картин художника висели на стенах. Послышалась тихая флейтовая мелодия, переплетающаяся с пением птиц, колокольчиками, и в зал вошла Люань - в роскошном национальном "ципао" из белого шёлка. Она слегка поклонилась и жестом пригласила гостя в комнату - пить чай. Егор слегка заволновался. Эта девушка в белых шелках и завораживала, и пугала. - Вас, наверное, удивляет мой наряд? - слегка наклонив очаровательную головку, тихо спросила она.- Не удивляйтесь. В Китае белый цвет - символ траура. Я хочу отдать дань памяти моему дедушке. Прошу вас пройти в его чайную комнату. Егор со все более возрастающим любопытством наблюдал за тонкими, сдержанный манерами китаянки. Предчувствуя, что этот вечер подарит ему немало удивительного, прошел за ней в чайную комнату. Люань пригласила гостя садиться. Егор расположился за низким столиком на вышитых цветами мягких подушках. Китаянка открыла деревянную коробочку с чайными листьями. Набрала бамбуковой палочкой содержимое и предложила Егору оценить аромат. - Это традиционный сорт "улун", чёрный, собранный вручную. Открыла другую: - А это белый. Есть зелёный и красный. Каждая коробочка была кладезем нежных, незнакомых ароматов. Егор выбрал белый. - Отлично. Заварить с добавлением крошки жерьшеня? - спросила она. - С удовольствием, - ответил Егор, чувствуя какое-то необыкновенное умиротворение в чудесной ауре спокойствия, исходящей от Люарь. Девушка сначала обдала кипятком глиняный чайник и затем засыпала чайные листья. С высоты полуметра залила листья тонкой струёй кипятка. Подождала пару минут и слила через ситечко воду в миску. Затем снова залила листья кипятком и дала им постоять пять минут. Листья постепенно раскрылись и накрыли чудесным ароматом всю комнату. - Обалдеть, какой запах, - прошептал Егор, - вы привезли эту прелесть прямо из Китая? - Да, - печально отозвалась Люань, - везла гостинец дедушке. Прямо из тех мест, откуда он родом. Чайный восточный этикет предполагал неспешность, немногословие и дружеские атмосферу, передаваемую ухаживарием за гостем и смакованием вкусовыми качествами чая. Люань разлила чай в пиалы. - Нужно подождать, пока чуть-чуть остынет. Первый глоток - пробный, - объяснила Люань. - А вот второй - это уже настоящее смакование чайного вкуса. Третий глоток подарит поистине чарующее наслаждение "улунем". Егор усмехнулся. - Никогда ещё так медленно не пил чай. Даже не знал, что обычная заварка делится на три глотка, и все, оказывается, разные по вкусу. - Это ещё что, - улыбнулась Люань. - Самый чудесный вкус листья дают при повторном заваривании. - Вот как? - удивился Егор. - у нас такой чай выбрасывают. - Что вы! Этого делать нельзя. Именно данный сорт белого чая нужно заваривать повторно раз восемь-десять. И каждый раз в нем будут открываться новые и новые великолепные вкусовые качества. - Просто поразительно! - воскликнул Егор. - Восемь-десять раз. Что-то не верится. Люрань, кажется, наслаждалась произведенным эффектом. - В Китае традиция чайной церемонии насчитывает более двух тысяч лет. И главное - это создать атмосферу покоя и умиротворения. Егор подумал о том, как странно сочетаются в культуре Поднебесной утонченный чайный этикет умиротворения и традициии изощренных китайских пыток, не имеющих аналогов у других народов. Но откинув эти скептически мысли, искренне похвалил хозяйку. - И вам это удалось, милая Люань. Никогда я ещё так не наслаждался чаем, как сегодня. Егор подумал о том, будет ли уместно перейти к делу. Люань его опередила. - Пан Егор, - вздохнула она, - я в недоумении. - Да, я вас слушаю. - Студент Лю Нинь показал каталог картин дедушки, написанный им от руки. Все картины с выставки сразу же, после смерти дедушки, были возвращены, и Лю их принял и записал. Я проверила картины в мастерской и вижу, что несколько работ не хватает. Кроме этого, мне кажется, что в моё отсутствие здесь кто-то побывал. Егор встревожился. - Как вы думаете, у кого еще есть ключи от мастерской? - спросил он. - Не знаю. - Нужно срочно поменять замок, - решил Егор. Позвонил в мастерскую знакомому мастеру, обьяснил ситуацию. Тот согласился тотчас же приехать. - Так, замок сейчас вам поменяют, - успокоил девушку журналист. - А с картинами надо будет разобраться. Он осмотрел висящие на стенах полотна в богатых рамках - на них была изображена одна и та же модель в разных ракурсах. Егор вспомнил - эти картины он видел к помещении галереи, когда беседовал с Ксенией. - Это моя бабушка, - тихо промолвила Люань. - Правда - красавица? Егор подумал о том, что художник, должно быть, и годы спустя все еще был одержим женщиной народности мосо, раз, находясь уже в другой стране, посвятил ей столько картин. Журналист присмотрелся к подписи художника. Сверился с той, которую сфотографировал на полотне в квартире Ксении. Они были идентичны. Что это? Копиист подделал подпись Юнь Тинь? Или?! - Очень странно, - недоуменно пробормотал Егор, - Что вы сказали? - с тревогой переспросила Люань. Тут в двери постучали - пришёл мастер. Он быстро поменял замок и вручил хозяйке новенькие ключи. Посоветовал фирму по установке сигнализации и видео наблюдения. Мастер ушёл, и Люань поблагодарила Егора за помощь. И вежливо спосила: - Вы не против, если я вас, в знак благодарности, приглашу со мной отужинать. - Я с удовольствием. Но благодарить меня не за что. Это мелочи. Зато теперь вы в безопасности. - Да, благодаря вам, Егор, - настойчиво повторила Люань - Посоветуйте. Где поблизости есть хороший ресторан с вашей национальной кухней? Егор подумал. - Есть здесь, прямо на Андреевском спуске, одно колоритное местечко. Ресторан "За двумя зайцами". Думаю, это самый экзотический ресторан в Киеве. Вам понравится. - Что ж. Тогда идем! Люань переоделась в элегантное, в ярких цветах, платье, и вместе они направились в ресторан. На входе посетителей встретил жизнерадостный африканец в широкополой соломенной шляпе, яркой украинской рубашке и широких синих шароварах. Он провел гостей к свободному столику и подал меню. Люань осмотрелась. Посреди большой залы стоял воз, впереди воза стояла скульптура быка, на воду лежала огромная свинья с дюжиной присосавшихся к ней поросят. В стенах зала проделаны деревенские окна, в которые заглядывали манекены украинских девчат в венках с разноцветными лентами, парубки с усами и короткими чубами. Под крышей зала - свиты гнезда, в которых восседали цапли. Столы огорожены деревенскими заборами из лозы, на их верхушки навешены глиняные расписные кувшины. Официанты одеты в национальные костюмы. На сцене играл играл зажигательные карпатские мелодии ансамбль с цымбалами, скрипками, сопилками. Люань с удивлением рассматривала колоритный антураж ресторана и вздыхала: - Как же красиво в старину жили люди. Почему теперь все люди на одно лицо - в джинсах и кроссовках. Как жаль. Егор усмехнулся: - Сейчас вы будете приятно удивлены тем, что наши гастрономические народные традиции отлично сохранились. К их столику подошёл официант. И Егор сделал заказ. - Заячья ножка с соусом из лесного мёда и белых грибов. Сельдь в домашнем подсолнечном масле с маринованными луком и запеченным в горшке картофелем со сливками. Холодец из домашнего петуха. Соления: квашенная капуста, огурцы и помидоры. На десерт - бисквит из тыквы. Из напитков - сбитень облепиховый, хмельной квас и барбарисовый ликёр. - Мы все это сьедим? - с удивлением смотрела Люань на заставленный разнообразной снедью стол. Егор усмехнулся: - Украинцы любят поесть - это наша старинная традиция. Приятного аппетита, угощайтесь, пожалуйста. Люань сначала осторожно пробовала блюда, с улыбкой наблюдая за тем, как радостно, веселясь, шутя, трапезничают окружающие. Затем увлеклась дегустацией и стала то и дело восхищенно восклицать: - Чудесно! Какая хрустящая корочка у заячьей ножки. Просто тает во рту. А холодец из петушка - необыкновенно нежный вкус. Сбитень - надо узнать рецепт. Такой напиток просто раскрывается внутри, как цветок. Насытившись, они почувствовали себя превосходно, забыв на время о проблеме, их обьединившей. - Егор, вы привели меня в прекрасный ресторан, - вздохнула Люань. - Здесь чудесная атмосфера. Какой-то особенный мир. Будто витает дух ваших предков - веселых, щедрых и музыкальных людей. Как жаль, что мне никоода не доведется побывать здесь с дедушкой. Егор нахмурился. - Да, жаль. Люань, вы можете рассказать, как вас нашёл ваш дед? Столько лет прошло. Люань отпила из бокала глоток барбарисового ликера, собираясь с мыслями. - Какая прелесть. Тонкий аромат и мягкий вкус... Мы нашлись случайно. Дедушка много лет пытался узнать, что случилось с его женой. Они, мосо, по нашей традиции не жили вместе, но какое-то время встречались. И когда родилась моя мама, бабушка решила расстаться с дедушкой. - Почему? - Дело в том, что в Китае не принято открыто выражать чувства друг к другу, прилюдно ласкать, нежить, говорить красивые слова своему партнеру и детям. У нас это считается признаком слабости. У мосо, если вдруг женщина чувствует, что привязывается к мужчине, она прекращает с ним встречаться. - Ничего себе, - удивился Егор. - Жестоко. - Мир именно поэтому и жесток, что люди играют чувствами других. Поэтому наша традиция гласит: сохраняй дружбу и не пускай в свое сердце любовь. Или погибнешь. Ведь всем известно, сколько сердец было разбито этим злополучным чувством. Егор внимательно посмотрел на Юнь Тинь. - Но раз ваш дед искал информацию о вашей бабушке, значит он любил её? - Конечно. И она его. И именно поэтому бабушка оставила дедушку. И завела себе другого мужа. Егор плохо понимал, зачем нужно портить себе жизнь, если есть сильное и искреннее чувство. Но его интересовало продолжение этой удивительной истории. - Мою бабушку арестовали, когда ей было двадцать пять. И много лет мы ничего о ней не слышали. Вернулась она старая и больная. Прожила два года и умерла. Успела подержать на руках меня, рассказать старинные притчи. Про дедушку говорила, что он талантливый художник и бежал за грарицу. И не надо ему портить жизнь, искать его и что-то у него просить. И вот однажды, когда я поступила в художественный институт, то познакомилась с молодым нашим художником, учившемся в Киеве. И он рассказал о своём учителе Юнь Тинь. Тогда-то я и узнала, что мой дед известный в Украине и за рубежом художник. Я написала ему. Он мне вскоре ответил. Мы стали звонить друг другу. Для меня это было огромное счастье - обрести такого замечательного дедушку. - А как же традиции мосо - не выражать своей любви и привязанности? Люань смутилась. - Наверное, мы с дедушкой нарушили эту вековечную традицию. Дед, узнав, что его жена не так давно умерла, заплакал. Да, да, мы говорили по телефону, он плакал и просил меня приехать. Будто чувствовал что-то. - Почему вы так решили? Люань помолчала в нерешительности, затем продолжала. - Сегодня я была у нотариуса. И узнала о завещание дедушки. Егор превратился весь во внимание. - Дедушка все свое движимое и недвижимое имущество завещал мне. Егор задумался. Почему Юнь переписал завещание? Мог подождать внучку, убедиться, что она действительно его крови. - Ваш дед был уверен, что именно вы его внучка? Он ведь не имел подтверждения о вашем с ним родстве. - Да, мосо не пишут в свидетельстве о рождении имя отца. Только матери. Но дедушка был с моей бабушкой все время до рождения своей дочери- моей матери. Он очень хотел быть отцом. Но бабушка решила иначе. - Ясно, - вздохнул Егор. Хотя ничего ясно не было. Странные эти мосо. Когда любят, то расстаются. И живут с этим всю жизнь - одинокие, но свободные. - А впрочем, - улыбнулся Егор, - я, наверное, понимаю ваш народ. Сам не люблю ни к кому привязываться. - Даже на одну ночь? - загадочно посмотрела на него Люань. От этого взгляда у Егора взволнованно забылось сердце. - Вот чертовка, - подумал он, не сводя с Люань взгляда. - Кажется, я пропал. -