Все началось с телефонного звонка на прошлой неделе. Мой хороший товарищ Рома сказал, что неподалеку от города какие-то ребята обнаружили нечто интересное. «Наверное, опять «черные копатели» что-то разворотили, житья от них не стало», – подумал я.

Оказалось, возле одной из лесных дорог сборщиками металлолома были обнаружены предметы военной амуниции. Виталий, один из них, сообщил, что «вроде там были и кости, но мы копать не стали».

Выехав на место всей командой поисковиков глуховского «Обелиска», увидели такую картину: траншея вдоль лесной дороги была изрыта ямами (следы металлоломщиков), а прямо под молодой сосенкой в небольшой свежей ямке виднелась солдатская каска. В первые же минуты осмотра мы поняли: в земле находятся останки советского бойца в полной амуниции. Нас не обманули – останки лежали в нетронутом виде, охотники за металлом действительно проявили благородство, не разворотив кости солдатика. Кстати, на самом деле это огромная проблема, ведь очень часто всякого рода искатели, наткнувшись на кости, бессовестно мародерят их, а не найдя ничего на их взгляд интересного, выбрасывают.

Дальше начался долгий процесс расчистки и подробной фиксации. Боец лежал лицом вниз, на голове была каска, на боку – алюминиевая фляга зеленого цвета, рядом алюминиевый солдатский котелок с крышкой, противогаз, саперная лопатка. Котелок был сильно помят, видно, по нему проехал танк. Скорее всего, воин лежал на дороге рядом с канавой и немецкий танк не преминул возможности проехаться прямо по уже бездыханному телу. А, может быть, боец еще был жив, и танк довершил кровавую расправу над раненым… Видимо, изуродованное позже тело местные жители или немецкие трофейщики столкнули в канаву и немного присыпали землей. Глубина ямы, в которой покоились останки, была всего-навсего не более полуметра. Прямо над бойцом выросла небольшая сосенка, она как бы обняла человеческие косточки своими корнями.

Солдатского медальона, который дает возможность установить личность погибшего, мы не нашли. Параллельно рассматривали уже извлеченные из земли котелок и флягу, бывали случаи находок подписанных личных вещей. На котелке почти сразу удалось рассмотреть нацарапанный цветок и рядом букву «Ц.». Такая же буква была нацарапана на фляге. Поскольку котелок был сильно погнут, не сразу заметили, что внутри его еще находилась и ложка. Ее не без труда вытащили из котелка и увидели целую серию надписей. Во-первых, тот же цветок, нацарапанный незадачливым художником, буква «Ц.», а с другой стороны дата «1941». Просто классический набор подписей, но, к сожалению, никакой подробной информации…

В расстроенных чувствах все ехали домой: как жаль, что медальона не было. «Столько подписанных предметов, а хоть бы на одном взял бы боец и полностью фамилию написал, – сетовали мои друзья-поисковики – наверное, так и останется теперь безымянным…» Хотя теплилась надежда на некоторые «зацепки». Как на котелке, так и на ложке были нарисованы точь-в-точь одинаковые цветы, и везде эта «Ц». Возникла даже версия с фамилией – Цветков, Цветаев.

Мы не знали, что самый главный сюрприз ждал нас дома. Вечером я решил еще раз хорошо помыть и осмотреть котелок, ложку и флягу. И каково же было мое удивление и радость – на ложке оказалась полностью нацарапанная фамилия! Удивительно, как мы могли ее не заметить в лесу?! Фамилия бойца оказалась довольно редкой – Цегенько. Инициалов не было, но и это уже серьезная информация.

Подразделения, которые в конце сентября 1941 г. приняли бой на северо-восточной окраине Глухова, для нас известны. Это полки 283-й стрелковой дивизии из оперативной группы генерал-майора А. Ермакова. Поддерживаемые несколькими танками из 121 танковой бригады, они попытались атаковать захваченный уже к тому времени немцами город, но, потеряв несколько сот убитыми, ранеными, а также попавшими в плен, отошли в сторону Рыльска. В этом же бою были подбиты и несколько наших танков.

Еще несколько лет назад мне пришлось беседовать с очевидцем тех событий, к сожалению, ныне уже покойным Петром Максютенко, который рассказывал, что именно в том овраге, где были найдены останки нашего бойца, немцы застали врасплох большое количество советских солдат и офицеров. Они пытались отбиваться, отступая по оврагу к железнодорожной насыпи, но неожиданно появились немецкие танки. Ворвавшись прямо в гущу отступавших, они начали давить их живьем…
 
Кем был наш солдатик, который остался лежать в траншее у лесной дороги под Глуховом? Был ли он уже бывалым воином или это был его первый и последний бой? Успел ли он убить хоть одного врага? Мы об этом никогда уже не узнаем. Но надежду оставила нам обычная ложка, когда-то так трогательно разрисованная и подписанная может быть для того, чтобы мы все-таки нашли солдата.

После боя в занятом окопе
Ногу сам себе перевязал
И на ложке тоненькой иголкой
Я инициалы написал.

Ниже жирно нацарапал дату –
То есть день рожденья моего.
Что ещё узнают о солдате,
Если неживым найдут его?

На войне, бывает, погибают,
И жетона нету, ну и пусть,
Пусть меня по ложке опознают,
Все равно на родину вернусь!

Эти строки из стихотворения, написанного Сергеем Швецовым, человеком, который никогда не занимался поиском павших бойцов с лопатой и щупом в руках. Но он единожды побывал в поисковой экспедиции и так точно сумел передать свои мысли и переживания, как будто бы он поисковик с многолетним стажем.

Теперь задача «Обелиска» – найти документально бойца Цегенько, установить его родных.

Юрий Коваленко, командир поискового отряда «Обелиск» для сайта газеты "Неделя"