Приезда этого театра ждали. Спектакль «На краю» запорожского муниципального театра-лаборатории VIE обещал стать настоящим событием. К счастью, так и случилось – событие не только произошло, но и заставило многих изменить своё мнение о таком непростом жанре, как моноспектакль. Уже после спектакля художественный руководитель театра Виктор ПОПОВ признался, что безоговорочно верит в идеальный театр.
r: Виктор Васильевич, что Вы вкладываете в понятие идеального театра?
Виктор Попов: Мне кажется, что сейчас сложилась такая ситуация, когда без веры в театр ходить просто нечего. Сегодня театр для актёров не является учреждением, где можно обогатиться. Скорее всего, это сознательная жертва. Сейчас в основном гонорары идут от кино, а ещё хуже – от телевидения. Поэтому, если говорить об идеальном театре, то здесь нужны в каком-то смысле сумасшедшие люди. А если это не так, то это не идеальный театр.
r: А как ваш театр начинался?
В.П.: Когда мы собрались, мы не думали о театре, статусе и деньгах. Мы сделали два спектакля. Поездили по фестивалям. А потом решили, что нам это нравится. Но чтобы ездить на фестивали, нужен был юридический адрес и нужно было обрести лицо. Обрели. Нам помогал город, давая деньги на развитие. Потом всё закончилось. Нас перевели в  статус муниципального театра, дали помещение и отремонтировали его. И вот уже тринадцатый сезон мы работаем на о. Хортица. Иногда радостно, а иногда и не очень.
r: Вначале беседы Вы упомянули о вере. Что значит для Вас вера?
В.П.: Счастливые люди – это те, которых не поломал атеизм. Настоящая культура – та, где связь между поколениями не прерывается. У нас – прервалась. И говорить о вере на возникшем пустом месте бессмысленно. О вере можно говорить тогда, когда сознание человека является религиозным. Тогда у человека включается то подсознательное, что объяснять не надо. Я считаю, что вера – это истинная жизнь, когда она имеет полный смысл, когда твой день понятен, когда ты просыпаешься с чувством, что всё не случайно. Когда что-то происходит, ты понимаешь, что это есть некий процесс, который ты сам заслужил. Без такой веры на сцене делать нечего.
r: Во время спектакля в зале часто раздавался смех, хотя речь шла о самоубийстве. Акценты были так расставлены специально?
В.П.: Вы знаете, впервые на этом спектакле столько смеялись. В Запорожье смеются максимум семь минут в начале, дальше затихают. В Киеве вообще не смеялись. В Москве – в начале монолога пытались смеяться. А здесь – для меня просто удивительно. Я не ожидал такой реакции. И актёр не ожидал, что его реплики вызовут ответный смех, да ещё и аплодисменты. Поэтому я могу сказать, что у вас очень благодарный зритель, и на любое движение со сцены он реагирует мгновенно. Специального расчёта на увеселение публики не было.
r: По сути «На краю» – это два спектакля, причём разных. Так ли это?
В.П.: Да, но для меня этот опыт интересен – монтаж, казалось бы, несочетаемых вещей. Но это европейская культура, европейская драматургия, европейский театр. Поэтому я имел полное право микшировать такие две вещи. По жанру первый – это трагифарс, т.к. вначале смешно, а потом не очень. Второй – это поэтическая медитация. Поскольку у поэтессы сознание и подсознание открыто, она «слышит» и «видит» потусторонний мир, куда приходит тот человек, который в первом акте вознёсся на Луну.

Сцены из спектакля "На краю"