ИСТРЕБИТЕЛЬ

"Я кругом и навечно виноват перед теми,
с кем сегодня встречаться я почёл бы за честь.
И хотя мы живыми, до конца долетели,
жжёт нас память и мучает совесть у кого…
у кого она есть".
В.С. Высоцкий

Передо мной на столе документы и фотографии из семейного архива Подлепенских да несколько листов из моего блокнота, на которых синей пастой запечатлены воспоминания дочери – фрагменты его жизни. Моя собеседница, Альбина Сергеевна неторопливо рассказывает о своём отце.
фото 1

"Мой отец, Подлепенский Сергей Фёдорович родился 21 июня 1913 года в селе Орловка, Бурынского района, Сумской области", – начинает рассказ Альбина Сергеевна, - его родители: Фёдор Константинович и Анна Иосифовна – крестьяне. Рождение ребёнка в селе – всегда праздник, потому что там почти все родственники, поэтому и радовались появлению на свет маленького Серёжки. Были и крестины, и праздничное застолье.

Моя бабушка, папина мама, рассказывала о его первом слове, о первом шаге, о первом поручении по хозяйству, первой прочитанной букве…

Читал очень хорошо. Некоторые односельчане даже сомневались в том, что он читает с книги, а не говорит от себя.

Школа, в которой он учился, находилась в этом же селе, совсем рядом возле дома.

Отец вспоминал, - говорит Альбина Сергеевна, - что ему повезло. Некоторые дети ходили на учёбу из других сёл.

Сегодняшним школьникам трудно представить, как это ходить в осенне-весеннюю распутицу или в трескучий зимний мороз через заснеженное поле. Да ещё куда – в школу!!! Но тогда это было обычным явлением.

После окончания школы, - продолжает Альбина Сергеевна, - папа работал учителем в селе Николаевка, Бурынского района, Сумской области. В конце двадцатых годов в этом не было ничего удивительного: научился сам – научи других.

Сохранилась фотография.

фото 2

Учитель Сергей Фёдорович Подлепенский с учениками

Возможно, кто-нибудь из учеников, изображенных на фото, ещё жив.
Следующая фотография – документ особой важности.

фото 3 и фото 4

Надпись на обратной стороне фото:
"Личность студ. с-з Института
Подлепенского Сергея Фёдоровича
удостоверяется
22 VІ 35 Секретарь И-та"

подпись и печать.

Это ФОТО – документ, удостоверяющий личность и студенческий билет одновременно.

Печать не очень чёткая, но по ней можно понять, что принадлежит она Харьковскому сельскохозяйственному институту.

Я не знаю, сколько он проучился в этом учебном заведении, - размышляет над этим фактом моя собеседница, - а также, в каком году перешёл на учёбу в Чугуевскую военную Школу лётчиков.

В это время он и познакомился с мамой: приехал в отпуск, а мама, после окончания ускоренных курсов Нежинского пединститута работала завучем в школе его родного села. Ей тогда лет 17 было.

фото 5

В 1937 году они поженились. Ему – 24, ей – 19. А через год у них родилась я.

Первое время мама со мной жила у родителей отца в селе Орловка. Но на майские праздники 1938 года мама переезжает к отцу в Чугуев.

Сохранилось фото.

фото 6 и фото 7

"Память приезда моей Галочки ко мне в день 1-го мая 1938 г.
3.5.38."

Несколько месяцев я оставалась в Орловке, а немного позже бабушка Анна отвезла меня к отцу с матерью. В это время мама уже работала в Чугуевской школе: преподавала украинский и немецкий языки.

Но не только приездом семьи памятен для Сергея Подлепенского 1938 год, что подтверждает следующий документ.

Историческая справка:

"В мае 1938 года на основании приказа НКО СССР в школе произошли организационные изменения. На базе бригады, готовившей лётчиков-наблюдателей, создавалось Харьковское военное авиационное училище штурманов. Руководителем школы был назначен майор Белоконь С.Е., военным комиссаром – Костенко К.П., начальником штаба – полковник И.И. Лыщенко. На вооружении в училище были самолёты: Р-5, Р-7, Р-10, ТБ-3, ДБ-3."
Фото из семейного архива:



фото 8

"У самолёта-разведчика Р5"

Надпись на обратной стороне фото:
фото 9

    Август 1938 год. ХВАУ
Слева на право 1. Таранец Филип Степанович
   2. Кузнецов Иван Иванович
   3. Карташёв Михаил
   4. Подлепенский Сергей Фёдорович
   5. Зинкевич Владимир
Вверху спереди 1. Техник Тесленко
назад       2. Курс. Сезоненко Василий
        3. И-р ст. лейт. Трандин


Далее в исторической справке читаем:

"Школа выполняла ряд специальных заданий Народного комиссариата обороны СССР, начальника Главного политического управления РККА и начальника ВВС РККА. В 1937-1938 годах в школе обучались лётчики для республиканской Испании. За два года было обучено 388 испанцев. Авиационная эскадрилья А.И. Индюшкина выполняла интернациональный долг, круглый год, обучая пилотов для ВВС республиканской Испании".

фото10 и фото 11


Время пребывания в Авиа училище.
  1938 г. 2/ХІІ 38 г.

"В довоенные годы 9-я военная школа лётчиков и лётчиков-наблюдателей считалась одной из лучших среди военно-учебных заведений военного округа и страны. По итогам 1938 года она заняла второе место среди учебных заведений", - далее говориться в исторической справке.

- Это сразу после выпуска, в конце января 1939 года, - Альбина Сергеевна кладёт передо мной на стол следующую фотографию, - отец тогда в отпуске был. На фото с папой и мамой наши родственники.

фото 12

После окончания лётного училища его направили на службу в Чернигов, куда именно не знаю.

В 1940 году родился мой брат Анатолий.

21 июня 1941 года папа находился в очередном отпуске, отмечал свой 28-й день рождения. Мне тогда чуть более трёх лет было, - продолжает рассказ Альбина Сергеевна, - конечно, же я всего не помню.

Была суббота. Вы только представьте, что значит для небольшого украинского села приезд "сталинского сокола". Тёмно-синий китель, хромовые сапоги, кожаные ремни, знаки отличия… Радовались отец с матерью, родственники и все односельчане. Посидеть с красным командиром на лавочке – честь, а сфотографироваться на память…

Где-то есть фотография, на которой папа, его отец и дед сидят на лавочке. Отец – посредине в военной форме, а они – по бокам, бороды лопатами…

На следующий день 22 июня, когда узнали о начале войны, отец собрал вещи, попрощался с родными и убыл в свою часть.

О том, как воевал старший лейтенант Подлепенский С.Ф. в течение первого, самого трудного года войны доподлинно неизвестно. Но о том, что произошло с ним в июле 1942-го, упоминается в биографии Героя Советского Союза Чучваги Ивана Ивановича:

"14 июля, когда Сталинград был объявлен на осадном положении, в воздушном бою при отражении налёта 11 вражеских бомбардировщиков на Морозовск, он (Чучвага И.И. – прим. автора) открыл личный боевой счёт, сбив самолёт. Будучи ведомым в паре с командиром эскадрильи старшим лейтенантом С.Ф.Подлепенским, на самолете «И-15бис» он зашёл в хвост к одному из «юнкерсов» и двумя очередями подбил его, и тот, объятый пламенем, камнем пошёл к земле, оставляя чёрный шлейф дыма".

фото 13

651-й истребительный авиационный полк ПВО, в котором служил Сергей Фёдорович Подлепенский, прикрывал Сталинград с воздуха.
И немного ниже в биографии Чучваги И.И. читаем:

"Бои на подступах к Сталинграду, как на земле, так и в воздухе приобретали все более ожесточённый характер. Вылетать приходилось три, четыре, а то и пять раз за день…

Особенно отличился Чучвага 13 августа 1942 года. Об этом подвиге подробно рассказывала 19 августа 1942 года газета Сталинградского фронта «Красная Армия».

В ходе боевых действий четыре стрелковые дивизии 62-й армии (33-я гвардейская, 147-я, 181-я и 229-я) оказались в окружении, и связь с ними прервалась. Нужно было доставить окружённым пакет с общим планом прорыва из кольца. Район был плотно блокирован и с земли, и с воздуха. При попытке выполнения этого задания погиб командир эскадрильи старший лейтенант С.Ф.Подлепенский. Он был сбит огнём зенитной артиллерии".

- Конечно же, это не так, - продолжает рассказ Альбина Сергеевна, - отец не погиб. Он выпрыгнул из горящей машины, и на парашюте спустился в лес на территории противника. Спрятав под деревом пакет с документами, начал пробираться к своим, но попал в плен.

Лагерь, в который его отправили, находился в Полтавской области.
Каким-то чудом папа передал маме записку.

Время не пощадило клочок бумаги, в нём, сложенном в виде книжечки, размером пять на восемь сантиметров, к сожалению, сохранились только последние четыре страницы из десяти.

Страница 7 (фото 14)

Милая жена, моя славная подруга Нюрочка!
Так мало мы с тобой вместе
прожили, самые сладкие наши
годы у нас проходят порознь,
война помешала этому, а
как бы хотелось жить с
тобой и только с тобой тысячу
лет.

Страница 8 (фото15)
Помни моя славная, Нюрочка,
что тебя твой Сергей так
любил, что единицы могут
так любить как я.
Может я не успел ещё показать
всю ту полностью любовь к тебе,
которая таится в моей душе,
то извини меня в этом.
Помни, что твой муж тебя
любящий будет хранить


Страница 9 (фото 16)

себя только для тебя и только
для тебя и наших маленьких
деток.
Воспитывай наших славных деток
и вместе ожидайте меня,
Я буду Ваш.
Славная моя милая, Нюрочка,
не забывай, что может быть пройдут целые годы до
нашей этой встречи, и


Страница 10 (фото 17)
где бы я не был, я буду думать,
рваться и буду в конце Ваш.
В трудные минуты всегда
храни и обращайся за помощью
к этим моим написанным
строкам.
Прошу, храни эту бумажечку.
Крепко целую тебя, твой тебя любящий муж Сергей.
27 сентября 1942 г.

Была уже зима. Долго искала весточка адресата, но, как только её получили, мама с бабушкой, папиной мамой, начали собираться в дорогу.

Они уложили на саночки, что сумели собрать для отца, оставили нас с братом на родных и пошли по оккупированной фашистами территории, в соседнюю Полтавскую область, чтобы найти тот лагерь.

Как они шли, не знаю. Трудно было. Нужно было где-то останавливаться на ночлег, отдыхать, обогреваться в пути…

Но они дошли. Им даже разрешили поговорить с папой через колючую проволоку. Удалось втайне передать отцу золотой царский рубль. Была надежда, что он сможет выкупиться из плена или выменять на него, что-нибудь необходимое.

Как потом рассказал отец, воспользоваться этим рублём не получилось: лагерная охрана отобрала его.

Новости из родного села, которые принесли мама и бабушка, были для папы неутешительные. Умер дед Костя. За отказ быть старостой расстреляли отца.

Фёдор Константинович пользовался у односельчан огромным авторитетом, который фашисты намеревались использовать.

Показательный расстрел проводили в Бурыне – районном центре. Причём, стрелял полицай-односельчанин, который потом похвалялся в кругу друзей-собутыльников: "Я в него стреляю, а он стоит! Стреляю ещё раз, а он стоит! Третий раз стреляю, прямо в грудь попал, а он не падает! Только после четвёртого выстрела… упал".

Короткие минуты свидания пролетели быстро. Обратно в путь. Домой.

Прошёл месяц или два. В начале марта снова начали собираться в дорогу. Но на этот раз бабушка по какой-то причине пойти не смогла, и мама в лагерь пошла одна.

Снег начал сходить. По грязи было трудно идти и тащить саночки. Но она дошла. Хотя на этот раз её путь оказался напрасным: папу отправили в Германию.

Мама раздала привезённое военнопленным и потащила саночки обратно.

В Германии, в лагере папе предлагали уехать в Америку, но он отказался.

Он рассказывал, что военнопленные организовали подполье. Его возглавил бывший командующий 19 армии генерал-лейтенант Лукин Михаил Фёдорович, несмотря на то, что в полевом госпитале ему ампутировали правую ногу, а в плену – руку.

В подполье у папы была кличка "Серый".

Подпольщики помогали друг другу в тяжёлых условиях, а главное, всем очень хотелось вернуться на Родину.

И такая возможность появилась.

Спецслужбы фашистской Германии вербовали людей для диверсионной деятельности на советской территории.

Руководитель подполья, генерал Лукин сказал, что это единственная возможность вернуться из Германии домой, потому что убежать из лагеря и пройти через Польшу, практически невозможно.

Задачей диверсионной группы, в которую попал отец, была борьба с партизанами на территории Западной Украины.

Но как только "диверсанты" вышли на партизан, то сразу сдались.

Их проверяли. Им поверили, поэтому и дали в руки оружие.

Папа командовал одним из подразделений партизанского отряда.

Помню один из случаев, о котором рассказывал отец, - продолжает Альбина Сергеевна.

Была зима. Во время выполнения одного задания, люди его группы сильно устали и промокли. Зашли к леснику. Развесили вокруг печки одежду, как нагрянули немцы.

Лесник схватил одежду в охапку, бросил в подпол и скомандовал: "На чердак!"

Партизаны сидели тихо. Один из них через щель в лазе наблюдал за происходящим внизу.

Лесник что-то шептал на ухо немецкому переводчику, жестом показывая на потолок.

Разобрав крышу, босиком, в нижнем белье прыгали они на снег, унося ноги.

Неизвестно, сколько пришлось воевать папе в партизанском отряде. Контрразведчики, прилетевшие на самолёте с Большой земли, 25 декабря 1943 года арестовали всю группу "диверсантов" и переправили в Москву.

В то время даже пребывание в плену рассматривалось, как измена Родине. А тут ещё согласие воевать на стороне врага…

На одном из допросов, после слов следователя, о том, что лётчик не должен покидать подбитый самолёт, а обязан направить его на врага, отец не выдержал и со словами "сам бы попробовал, тыловая крыса", схватил со стола чернильницу и ударил ею чиновника по голове.

"25 лет лагерей" – таков был приговор военного трибунала.

В Кемеровской области Красноярского края, где папе пришлось отбывать наказание – суровые зимы.

В отдельный период в бараке не было нар: приходилось спать на голой земле. Почти после каждой такой ночи вывозили несколько окоченевших трупов. Но он выжил.

Учитывая образование, его определили помощником главного бухгалтера, которым была женщина, возможно, даже не осуждённая. Благодаря ей, отцу удалось передать письмо генералу Лукину.

Было это в году 47-ом.

Из биографии генерал-лейтенанта Лукина М.Ф. (фото 18)

"29 апреля 1945 года был освобождён из плена американскими войсками в лагере Моссбург. В июне 1945 передан советской стороне во Франции.

По делу о нахождении в немецком плену был арестован и содержался в Лефортовской тюрьме. Отпущен по личному приказу И. Сталина, который просил передать Лукину М.Ф. слова "благодарю за Москву", имея ввиду героические усилия командарма во время Смоленского сражения.

На деле Лукина, как потом выяснилось, Сталин поставил резолюцию: "Преданный человек. В звании восстановить, если желает, направить на учёбу. По службе не ущемлять".

В декабре 1945 года генерал-лейтенант Лукин М.Ф. был восстановлен в кадрах Красной Армии, а в октябре 1947 года уволен в отставку по болезни.

Встреча Шолохова с генералом Лукиным привела к появлению в романе "Они сражались за Родину" нового героя — генерала Стрельцова, брата Николая Стрельцова".

Генерал Лукин не остался сторонним наблюдателем в судьбе моего отца.

Помню, зимней ночью 1949 года мы с мамой и братом спали на печи, а бабушка, Анна Иосифовна, ещё занималась домашними делами.

В окно тихо постучали. Бабушка подошла к окну и вгляделась в тёмный силуэт на улице.

Ей показалось, что это председатель колхоза.

Он показал на сени и пошёл к ним, скрепя снегом.

Едва бабушка открыла дверь, то, что было силы, закричала: "Нюра! Дети! Скорее сюда! Папка вернулся!"

Мы долго стояли в сенях, повиснув на нём. А он пытался обнять сразу всех. И даже зайдя в тёплую хату, мы никак не могли выпустить его из своих объятий, не веря глазам своим.

Ему – 36, маме – 31. Жизнь начиналась с чистого листа.

Папа стоял посредине комнаты отощавший, как его мешочек за спиной. В истрёпанной телогрейке и видавшей виды шапке-ушанке и был несравненно дороже, того "сталинского сокола", поскрипывавшего кожаными ремнями и сверкавшего хромовыми сапогами.

Он вернулся, как и обещал.

Для всех отец привёз из дальних мест нехитрые подарки, вроде кедровой шишки. За давностью лет уже и не вспомнить. Но до сих пор памятен один из гостинцев – засохшая корочка хлеба, которым кормили заключённых в лагере. Мука и опилки.

Вскоре после возвращении папы мы переехали ближе к Сумам.

Первые два года отец с матерью учительствовали в селе Линтварёвка. Школа располагалась в старом помещичьем доме, где мы и жили.

Всех детей разделили на четыре возрастные группы. Две младшие группы обучала мама, а две старшие – папа. Она – в одной комнате, он – в другой. Классная доска делилась пополам: на левой стороне – задание для младших, на правой – для старших.

Работая учителем, отец учится заочно в Лебединском педагогическом училище, которое окончил в 1952 году.

В это же время родители купили хатку-мазанку в селе Новомихайловка. Небольшая, но своя.

Теперь у нас был свой дом. Вы даже представить не можете, как мы тогда радовались! Настоящий родительский дом!

Отец мой, Сергей Фёдорович, работал секретарём сельсовета и выполнял обязанности начальника военно-учётного стола (сельский военкомат), а мама, Галина Митрофановна – директором школы.

Тёплые отношения сохранялись с Михаилом Фёдоровичем Лукиным, с которым велась непрерывная переписка.

Помню, отец очень хотел встретиться с прославленным генералом, но всё как-то не получалось.

В 1957 году я окончила Сумский строительный техникум, в котором брат Анатолий ещё учился.

Я получила направление в Донбасс.

Папа провожал меня на железнодорожную станцию. А это шесть километров от дома. Он вёл в руках велосипед, на багажнике которого были привязаны мои вещи. Расставаться, конечно же, не хотелось, но так устроена жизнь, что приходит время, и птенцы улетают из родительских гнёзд.

Он умер внезапно, на работе. Стало плохо и сердце перестало биться. Это случилось17 сентября 1957 года.

Через год и несколько месяцев мама получила конверт, распечатав который, прочла (фото 19):

С П Р А В К А
Дело по обвинению ПОДЛЕПЕНСКОГО Сергея Фёдоровича, 1913 года рождения, бывшего командира 2 эскадрильи 651 авиаполка, старшего лейтенанта, арестованного 25 декабря 1943 года, пересмотрено Военным трибуналом Московского военного округа 2 октября 1958 года.

Постановление от 3 мая 1944 года в отношении ПОДЛЕПЕНСКОГО С.Ф. отменено и дело о нём прекращено за отсутствием состава преступления.
ЗАМ. ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ВОЕННОГО ТРЕБУНАЛА МВО
ПОЛКОВНИК ЮСТИЦИИ  (Н. Гуринов)


И после смерти отца семья генерала Лукина продолжала переписываться с мамой.
фото 20

(надпись на обороте)

1968 г.
Архангельское

Лукин Михаил Фёдорович и
его жена Надежда Мефодиевна

После похорон М.Ф. Лукина в 1970 году переписка между мамой и Надеждой Мефодиевной не прерывается вплоть до 1981 года, когда не стало и самой Лукиной.

Мама пережила её на 13 лет.

Люди уходят, а память о них остаётся.

Прошло почти полвека, как уехали из Новомихайловки Анна Иосифовна и Галина Митрофановна, а люди до сих пор помнят о семье Подлепенских.

Заканчивается рассказ – штрих-пунктирная линия жизни человеческой. Штрихи – редкие. Пунктиры – еле заметные.

Судьба любого человека – удивительная книга, чтение которой полезно и необходимо для потомков, ибо неразрывна связь поколений.

По этому поводу нельзя не вспомнить слова В. С. Высоцкого, которые он вложил в уста лётчика-истребителя:

"Мы крылья и стрелы попросим у Бога,
ведь нужен им Ангел-ас.
А если у них Истребителей много,
пусть пишут в Хранители нас.

Хранить – это дело почётное тоже,
удачу нести на крыле.
Таким, как при жизни мы были с Серёжей,
и в воздухе, и на земле".

2012 год  Шевченко Сергей Анатольевич


В статье использованы материалы:

- Историческая справка о Чугуевском ВАУЛ (1930-1945 годы). Лётное Братство выпускников Чугуевского-Харьковского летного училища.

www.voenlet.ru/popup-48

- Биография Героя Советского Союза Чучвага Ивана Ивановича, автор Валерий Воробьев.

- фото самолёта И-15 бис Файл:Polikarpov I-15bis.jpg взято из интернета (Википедия)

- Интернет статья "Судьба генерала – Победа!" (биография генерал-лейтенанта Лукина М. Ф.) (автор неизвестен)

- фото генерал-лейтенанта Лукина М.Ф из семейного архива, надпись на обороте: "1941 г. май Генерал-лейтенант Лукин Михаил Фёдорович".