Ко Дню Победы газета "Панорама" и проект "Сумщина творческая. Культура и искусство" выпустили литературную страницу "Ах, война, что ж ты сделала, подлая…"

День Победы – это не только праздник, со слезами на глазах… Это день нашей памяти, день совести и день надежды, что те страшные времена никогда не вернутся на круги своя. Не вернуться и не вовлекут в смертельный водоворот всё новые и новые человеческие жизни. Чем дальше уходят в прошлое события военных лет, тем яснее понимание, что вместе с ними уходит молодость наших отцов и матерей – уходит их время, размывая свой же собственный образ. Но остаются стихи, пронизанные жгучим чувством потери. Одни стихи были написаны сразу после боя или перед атакой, другие – спустя годы. Но и те и другие – одна незаживающая рана в душе народа. Боль, которая может взорваться в любую минуту, взорваться как мина или снаряд, напоминая, что, по мудрому изречению Платона, только мёртвые видели конец войны.   

Булат Окуджава


* * *
Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
стали тихими наши дворы,
наши мальчики головы подняли,
повзрослели они до поры,
на пороге едва помаячили
и ушли за солдатом солдат...

До свидания, мальчики! Мальчики,
постарайтесь вернуться назад.

Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
не жалейте ни пуль, ни гранат
и себя не щадите вы... И все-таки
постарайтесь вернуться назад.

Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
Вместо свадеб — разлуки и дым!
Наши девочки платьица белые
Раздарили сестренкам своим.
Сапоги... Ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон...

Вы наплюйте на сплетников, девочки!
Мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,
Что идете войной наугад...

До свидания, девочки! Девочки,
Постарайтесь вернуться назад!
1958


Сергей Орлов


* * *
Его зарыли в шар земной,  
А был он лишь солдат,  
Всего, друзья, солдат простой,  
Без званий и наград.  
Ему как мавзолей земля —   
На миллион веков,  
И Млечные Пути пылят  
Вокруг него с боков.  
На рыжих скатах тучи спят,  
Метелицы метут,  
Грома тяжелые гремят,  
Ветра разбег берут.  
Давным-давно окончен бой...  
Руками всех друзей  
Положен парень в шар земной,  
Как будто в мавзолей...  

1944


Семен Гудзенко


          ПЕРЕД АТАКОЙ


     Когда на смерть идут,- поют,
     а перед этим можно плакать.
     Ведь самый страшный час в бою -
     час ожидания атаки.
     Снег минами изрыт вокруг
     и почернел от пыли минной.
     Разрыв - и умирает друг.
     И, значит, смерть проходит мимо.
     Сейчас настанет мой черед,
     За мной одним идет охота.
     Ракеты просит небосвод
     и вмерзшая в снега пехота.
     Мне кажется, что я магнит,
     что я притягиваю мины.
     Разрыв - и лейтенант хрипит.
     И смерть опять проходит мимо.
     Но мы уже не в силах ждать.
     И нас ведет через траншеи
     окоченевшая вражда,
     штыком дырявящая шеи.
     Бой был коротким.
                       А потом
     глушили водку ледяную,
     и выковыривал ножом
     из-под ногтей я кровь
                           чужую.

     1942




Александр Твардовский

***
Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны.
В том, что они – кто старше, кто моложе –
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь, —
Речь не о том, но всё же, всё же, всё же...

1966


Давид Самойлов

СОРОКОВЫЕ


Сороковые, роковые,
Военные и фронтовые,
Где извещенья похоронные
И перестуки эшелонные.

Гудят накатанные рельсы.
Просторно. Холодно. Высоко.
И погорельцы, погорельцы
Кочуют с запада к востоку...

А это я на полустанке
В своей замурзанной ушанке,
Где звездочка не уставная,
А вырезанная из банки.

Да, это я на белом свете,
Худой, веселый и задорный.
И у меня табак в кисете,
И у меня мундштук наборный.

И я с девчонкой балагурю,
И больше нужного хромаю,
И пайку надвое ломаю,
И все на свете понимаю.

Как это было! Как совпало —
Война, беда, мечта и юность!
И это все в меня запало
И лишь потом во мне очнулось!..

Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые...
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!



Арсений Тарковский

* * *
Немецкий автоматчик подстрелит на дороге,
Осколком ли фугаски перешибут мне ноги,

В живот ли пулю влепит эсесовец-мальчишка,
Но все равно мне будет на этом фронте крышка.

И буду я разутый, без имени и славы
Замерзшими глазами смотреть на снег кровавый.


Павел Шубин


ПОЛМИГА


Нет,
Не до седин,
Не до славы
Я век свой хотел бы продлить,
Мне б только до той вон канавы
Полмига, полшага прожить;

Прижаться к земле
И в лазури
Июльского ясного дня
Увидеть оскал амбразуры
И острые вспышки огня.

Мне б только
Вот эту гранату,
Злорадно поставив на взвод...
Всадить ее,
Врезать, как надо,
в четырежды проклятый дзот,

Чтоб стало в нем пусто и тихо,
Чтоб пылью осел он в траву!
...Прожить бы мне эти полмига,
А там я сто лет проживу!
1943



Ольга Берггольц

ИЗ БЛОКНОТА СОРОК ПЕРВОГО ГОДА


В бомбоубежище, в подвале,
нагие лампочки горят...
Быть может, нас сейчас завалит,
Кругом о бомбах говорят...
...Я никогда с такою силой,
как в эту осень, не жила.
Я никогда такой красивой,
такой влюбленной не была.


Маргарита Алигер

* * *
Мне предначертано в веках,
из дома изгнанной войною,
пройти с ребенком на руках
чужой лесистой стороною,
узнать дорогу до конца,
хлебнуть мороза, зноя, пыли,
и плакать каплями свинца,
которыми тебя убили.                 


Борис Слуцкий

ГОЛОС ДРУГА

                         Памяти поэта Михаила Кульчицкого

Давайте после драки
Помашем кулаками,
Не только пиво-раки
Мы ели и лакали,
Нет, назначались сроки,
Готовились бои,
Готовились в пророки
Товарищи мои.

Сейчас все это странно,
Звучит все это глупо.
В пяти соседних странах
Зарыты наши трупы.
И мрамор лейтенантов —
Фанерный монумент —
Венчанье тех талантов,
Развязка тех легенд.

За наши судьбы (личные),
За нашу славу (общую),
За ту строку отличную,
Что мы искали ощупью,
За то, что не испортили
Ни песню мы, ни стих,
Давайте выпьем, мертвые,
За здравие живых!                    



Юрий Левитанский

МОЁ ПОКОЛЕНИЕ

И убивали, и ранили
        пули, что были в нас посланы.
Были мы в юности ранними,
             стали от этого поздними.
Вот и живу теперь  поздний.
         Лист раскрывается – поздний.
Свет разгорается – поздний.
            Снег осыпается – поздний.
Снег меня будит ночами.
             Войны снятся мне ночами.
Как я их скину со счета?
               Две у меня за плечами.
Были ранения ранние.
        Было призвание раннее.
Трудно давалось прозрение.
           Поздно приходит признание.
Я все нежней и осознанней
                 это люблю поколение.
Жестокое это каление.  
          Светлое это горение.
Сколько по свету кружили
          Вплоть до победы – служили.
После победы – служили.
            Лучших стихов не сложили.
Вот и живу теперь – поздний.
         Лист раскрывается – поздний.
Свет разгорается – поздний.
            Снег осыпается – поздний.
Лист мой по ветру не вьется –
            крепкий, уже не сорвется.
Свет мой спокойно струится –
                 ветра уже не боится.
Снег мой растет, нарастает –
                    поздний, уже не растает.



Сергей Наровчатов

О ГЛАВНОМ

Не будет ничего тошнее,
Живи еще хоть сотню лет,
Чем эта мокрая траншея,
Чем этот серенький рассвет.

Стою в намокшей плащ-палатке,
Надвинув каску на глаза,
Ругая всласть и без оглядки
Все то, что можно и нельзя.

Сегодня лопнуло терпенье,
Осточертел проклятый дождь, —
Пока поднимут в наступленье,
До ручки, кажется, дойдешь.

Ведь как-никак мы в сорок пятом,
Победа — вот она! Видна!
Выходит срок служить солдатам,
А лишь окончится война,
Тогда-то, главное, случится!..

И мне, мальчишке, невдомек,
Что ничего не приключится,
Чего б я лучше делать смог.

Что ни главнее, ни важнее
Я не увижу в сотню лет,
Чем эта мокрая траншея,
Чем этот серенький рассвет.
1970


Юлия Друнина

* * *
Я столько раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу — во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
1943           


Расул Гамзатов

ЖУРАВЛИ

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сегодня, предвечернею порою,
Я вижу, как в тумане журавли
Летят своим определенным строем,
Как по полям людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый —
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый —
Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.