Накануне Волошина

Сколько можно на даче возиться -
быт в раздрае с природой земной!
Плющ цепляет мизинец мизинцем,
помириться желает с тобой.

Воздух смазан простительным маслом,
только пиво и звёзды одне...
Собирается в Крым Гера Власов -
посмотрел «Акваланги на дне».

Вот приспичило Гере седины
коктебельской свободой омыть:
номер поезда, номер вагины
в Интернете несложно добыть.

Надоела Москва испитая,
принимай, Киммерия-страна -
пусть поэт на себе испытает
генуэзскую крепость вина!

Унисонные с ветром

Автопилот любви планету вертит,
когда мы хорошо проводим вместе,
переживая всё, что выше смерти -
опрелость клеветы и прелесть лести.

Пора бы, наконец составив смету,
погибнуть от паденья метеора.
Затянуто слегка начало света -
темно, и продолжение не скоро.

О, нам никак отделаться от тела,
ужасным мыслям никуда не деться -
они торчат повсюду словно стрелы
напавших на колонию индейцев.

Мозг - сплошь из императоров Неронов
устроивших пожар в шестой палате.
Кому мигать фонариком с перрона,
ведь за любовь взаимностью не платят?

Ты - ось земли, а я придумал слоган!
Нам - всю дорогу, избежавшим тлена,
прислушиваясь чутко к кашлю Бога,
махать иглой над дырами Вселенной.

Крымское

Дымится помидорная ботва.
Грибная сырость, свежая газета.
Я крымский лук в уме делю на два
и жарю половинками планету.

Соседу соль не жалко, а - нема,
зато идёт вино на шару лопать...
Опять моя-твоя не понимай -
но сел за стол и оттопырил локоть.

Привычный политический отстой
очередными звёздами навеян -
взбрыкнул коньяк в бутылке с хрипотцой,
попал в живот и дальше бить намерен.

Монтаж в разгаре, времени рапид:
от топора отскакивает гребень -
бежит петух, не зная что убит,
и брызжет кровь на раскалённый щебень.

Жена соседа, крепкая в седле,
под вечер утопающая в неге,
домой утащит мужа на себе -
хоть золото, а пробу ставить негде.

Начнёт на винограднике закат,
как будто всё вокруг обито жестью,
из тишины высверливать цикад
и соловьёв расстреливать на месте!