В Херсоне вышел сборник «Гоголь-фэнтези-2011», явившийся результатом международных Интернет-конкурсов: литературного и иллюстраций. «Сумщина творческая. Культура и искусство» с большим удовольствием сообщает, что среди авторов сборника есть и сумчанин – писатель Павел Парфин.

Дорогой Павел, мы поздравляем тебя, а читателям презентуем его пьесу «Вегетарианцы», победившую в конкурсе и вошедшую в этот сборник.

                                                  
Павел Парфин

                          Вегетарианцы

Действующие лица:

Ада Вадимовна, женщина лет 42-45.
Марго, ее старшая дочь, девушка лет 17-20.
Кристина, младшая дочь, девушка 13-16 лет.
Сомова, директор галереи, женщина 40-45 лет.
Арсен, менеджер магазина "Аромист", мужчина 25-30 лет.
Хром, одноклассник и сосед Бобика по дому, парень лет 17-20.
Бобик, гроза местных мальчишек, парень 17-20 лет.
Большак, товарищ Бобика, крепкий парень 17-20 лет.
Кащей, приятель Большака, маленький задиристый парень 15-17 лет.
Саныч, старик лет 65-75.
А также: парень в вишневом кашемировом пальто, первая и вторая девушки в бодиарт, человек десять посетителей галереи и кролик Жора.

Центр города. Зал в галерее, где время от времени проходят выставки картин или фотовыставки. Сегодня здесь нечто необычное, очень шумно, царит оживление и приподнятая атмосфера праздника; в галерее много людей, одетых кто гламурно, кто нарочито небрежно, кто чересчур экстравагантно и вызывающе. На задней кулисе развешено с полдюжины абстрактных полотен. В левой стене две двери: первая, расположенная ближе к сцене, ведет из галереи на улицу; вторая дверь, почти у самой задней кулисы, – дверь в туалет. У правой стены, на противоположной стороне зала, подиум. Возле входной двери на невысоком постаменте замерла, как статуя, обнаженная девушка, чье тело ярко расписано разноцветными красками. С предметом бодиарта охотно фотографируется молодой человек в вишневом кашемировом пальто. Еще четыре таких же постамента, но пустых, расставлены вдоль задней кулисы. На подиуме в центре установлена небольшая витрина, на которой расставлены флаконы с красной, алой и пурпурной жидкостями. Перед витриной стоит Сомова, за витриной одинокий стул, а справа от Сомовой расположились три молодых музыканта: два гитариста и клавишник, играющий на синтезаторе. В момент начала действия они самозабвенно играют абстрактную электронную музыку.

В галерею входят Ада Вадимовна, Марго и Кристина. В руках у Ады Вадимовны плетеная корзинка с зеленью и овощами; Кристина несет клетку с белым кроликом. Чуть поодаль от женщин встали Бобик и Хром; ухмыляясь, они насмешливо поглядывают на подиум и собравшуюся в галерее публику.

Марго (осмотревшись по сторонам, презрительно фыркает). Черт, да это отстой!

Кристина (вскрикнув от боли, хнычет). Мама, мне кролик палец укусил.

Ада Вадимовна. Я тебя предупреждала, Кристи, не тронь кролика. Он чужой.

Марго. Кролик тоже вегетарианец, как мы. Поэтому кролик наш.

Ада Вадимовна. Хозяин его наверняка теперь ищет. Нехорошо вы поступили с ним.

Марго. Старик слепой, еще накормит кролика какой-нибудь фигней. И кролик сдохнет. А у нас морковка. (Вытаскивает из корзины морковку и сует ее сквозь прутья клетки кролику; он шарахается от нее в противоположный угол клетки.)

Кристина. Старик не слепой, а хромой.

Марго. А, один фиг, зачем ему кролик?

Кристина (повторяет). Зачем ему кролик… (Матери.) Мама, а зачем мы здесь?

Ада Вадимовна. Мне нужен туалет. А в музее должен быть туалет. Ведь это музей? И вообще отец ваш никогда бы не одобрил ваш поступок.

Марго. Хм, конечно, не одобрил бы. Ведь отец нас бросил. (Бурчит себе под нос.) По твоей же вине.

(Музыканты кончают играть, и Сомова обращается к зрителям.)

Сомова (говорит в радиомикрофон). Уважаемая публика, мы продолжаем нашу презентацию, организованную салоном-магазином "Аромист". Презентация, в которой задействованы все органы наших чувств: зрение, обоняние, слух и тактильные ощущения.

Ада Вадимовна. Позвольте, а как же вкус? Вкус это тоже чувство, о нем не стоит забывать.

Сомова. Ни в коем случае! Вы абсолютно правы, вкус столь же важное в жизни человека чувство, как, например, тактильные ощущения.

Бобик. Блин, она снова повторила это. Хром, тактильное это что? Типа текилы, что ль?

Хром. Сам ты текила, Бобик. (Показывает на девушку в бодиарт, которую осмелился поцеловать парень в вишневом кашемировом пальто.) Вон, видишь, парень с голой девкой целуется? Это и есть тактильные ощущения.

Бобик. Гонишь? Небось, по-научному?

Хром. По-научному.

Бобик. Хм, тактильно они это… сосутся.

Марго (заметив Бобика и Хрома, морщится). Кугутня.

Бобик (Марго с вызовом). Шо?

Марго. Что слышал, придурок.

Хром (Бобику). Отвяжись от нее.

Сомова. Молодые люди, если вам неинтересно, покиньте, пожалуйста, галерею. Иначе я буду вынуждена вызвать охрану.

Бобик. Нужна ты мне, коза старая. (Направляется к двери, оглядывается.) Идешь, Хром?

Хром (встречается взглядом с Марго). Я останусь. Иди, Бобик, я потом позвоню.

Бобик (сплевывает). Ну и хрен с тобой. (Угрожающе в сторону Сомовой.) А козе я так не оставлю, рога-то ей еще обломаю… (Выходит из галереи.)

Сомова. Аромат номер два – аромат безумства. Раскрепощения. Безграничной свободы и преодоления условностей… Хочу еще раз обратить ваше внимание, что наш показ не совсем обычный. Для того чтобы у вас сложился наиболее полный образ запаха, точней одна из его ассоциативных ипостасей, мы привлекли к участию в сегодняшнем мероприятии трех самых известных художников, работающих в жанре абстракции…

Хром (Марго). Вам нравится?

Марго. Нудятина. У тебя покурить есть?

(Хром тянется рукой в карман за пачкой сигарет. Девушка в бодиарт ловит взглядом его жест.)

Девушка в бодиарт. Извините, здесь не курят. Это все-таки перформанс.

Хром. Черт. (Марго виноватым тоном.) Потом покурим, давай?

Марго. Да ладно, проехали.

(Кролик тянется мордочкой к корзинке с овощами.)

Кристина. Мама, кролик хотел съесть мою морковку.

Ада Вадимовна. Пойди верни старику кролика, и никто не станет покушаться на твою морковку.

Кристина. Ну, мама!

Ада Вадимовна. Все, я иду в туалет, уже невмоготу терпеть.

Кристина. Мама, я с тобой. Кролику тоже надо сделать пипи.

(Ада Вадимовна и Кристина направляются к дальней двери в левой стене.)

Марго (глядя вслед матери). Как же, разбежался твой старик. Не дождется, чтоб я ему кролика отдала.

Хром. Вы что, кролика стянули?

Марго. Ага. У одного деда. На рынке. Пока он одной тетке семечки продавал, Кристька у него из-под носа клетку утащила.

Хром. Клево!

Сомова. Визуализации образов представленных здесь ароматов способствует также бодиарт. Пять моделей, чьи тела искусно расписаны молодыми, но уже преуспевшими в этом виде искусства художниками, символизируют пять органов чувств – пять степеней человеческой свободы. Музыку, которую вы слышите, исполняют очень талантливые музыканты… Один из них мой тесть. (Указывает на соло-гитариста, тот склоняет в поклоне голову.) Эта музыка призвана языком психоделической мелодии и ритма передать ни много ни мало, а сам эфир – основу духов… Итак, аромат номер два. Я бы назвала его еще беспределом, экстазом, оргическим апогеем… Но у него есть собственное название – Гемоглобов.

Хром. Что-то связанное с кровью? На глобальном уровне?

Марго (в недоумении). Ты что, в этом что-то смыслишь? Прикольно. А я думала ты из этих, сборовских.

Хром. Ну, из этих. А чем они хуже?

Сомова. Настал наконец момент приобщить вас к этому аромату. Я бы сказала, сакральный момент, господа… (Кричит в сторону двери.) Арсен, просим вас!

(Музыканты начинают играть. Арсен входит в дверь, бережно ведя под руку вторую девушку в бодиарт, расписанную в красно-ало-бордовых тонах. Темные волосы ее на затылке собраны в пучок и заколоты длинными спицами. Публика расступается, уступая им дорогу.)

Марго. Это ж Алка Ясинская! Мы с ней на 8 Марта тусили в "Эльдорадо".

Хром. Я тоже ее знаю.

Марго (с неподдельным изумлением). Ты?

(Ада Вадимовна и Кристина возвращаются к Марго.)

Марго (Кристине). Ну что, сделало это чудовище пипи?

Кристина. Он не чудовище, а лапушечка кролик. (Целует его мордочку сквозь прутья клетки.)

Ада Вадимовна (морщится). Кристи, что ты делаешь? У кролика наверняка глисты.

Марго (кривится и плюется). Тьфу, зараза какая!

Хром. Ничего страшного. Купите в ветеринарной аптеке глистогонное средство, и кролик будет здоров.

Марго. Ты и про это знаешь? Черт, ты меня пугаешь. Есть такое, в чем ты не разбираешься?

Ада Вадимовна (с интересом обращает взгляд на Хрома). Марго, вижу, вы уже познакомились. Познакомь и меня с молодым человеком. Неудобно общаться, когда не знаешь имени собеседника.

Марго. Мама, ты как всегда суешь нос не в свое дело.

Хром. Да ладно, мне не жалко. Хром (протягивает руку Аде Вадимовне), тьфу, простите, Андрей Хромов. А вы, правда, вегетарианцы? Не едите совсем мяса?

Ада Вадимовна. Есть мясо, юноша, – это дикарство, добровольная смерть… Но отчего вы спрашиваете?

Марго. Что тут непонятного, мама. Хром увидел у нас кролика, вот и решил, что ты из него жаркое приготовишь.

Ада Вадимовна. Фу, как пошло!

(Арсен помогает второй девушке в бодиарт взойти на подиум. Девушка принимается извиваться всем телом, исполняя странный, двусмысленный танец. Арсен снимает с витрины флакон с невероятно насыщенной красной жидкостью, поднимает над своей головой. Сомова идет к правой стене и усаживается на стул. Оттуда она с безмолвным вниманием наблюдает за происходящим.)

Арсен. Аромат – гладиатор! Позор вакханок. Искра в глазах маньяка. Немой восторг нищего. Предсмертный вздох гения… Встречайте, принимайте, вдыхайте… до умопомрачения! Отпустите свое безумство. Обратитесь в пар, смог; обратите в дым свои заботы… чаяния… заблуждения. (Прыскает из флакона над своей головой, а в следующий миг ловит капли духов в пустой коньячный бокал. Ставит бокал на витрину и, внезапно выхватив из волос танцующей девушки спицу, прокалывает ею средний палец на своей левой руке. Затем выдавливает каплю крови в бокал, берет его в одну руку, а другой подхватывает руку девушки. Вдвоем они спускаются с подиума.) Расквитайтесь со скукой и унынием, отомстите им с нашим ароматом! (Идет вдоль зала, предоставляя зрителям по очереди вдохнуть содержимое бокала.) Наполнитесь ароматом протеста и провокации. Ароматом-перчаткой, который вы способны швырнуть своей несвободе и разочарованию. Вдыхайте – и действуйте!

(По-женски жеманничая и кокетничая, Арсен подходит к Аде Вадимовне, Марго, Кристине и Хрому. Они по очереди нюхают воздух в бокале. После чего Хрома разбирает кашель. Тем временем Арсен подводит вторую девушку в бодиарт к пустому постаменту и помогает ей взойти на него. После этого Арсен возвращается на подиум. С трудом скрывает презрительный взгляд, обращенный к публике.)

Хром (продолжает кашлять). О черт, что за хрень! У меня першит в горле, как после горчицы.

Марго. Кретин, эта дрянь сладкая.

Кристина. Как сахар?

Марго. Как кровь.

Кристина. Дура.

Марго. Сама ты дура. Эта дрянь смахивает на кровь.

Кристина. Это правда, мама? А я чуть не дала ее понюхать кролику.

Марго. Хм, и после этого я дура?

Ада Вадимовна (не слушая дочерей, громко шепчет Хрому, почти касаясь губами его щеки). Так вы, в самом деле, Андрей, считаете перформанс отмирающим видом искусства?

Хром (справляясь с кашлем). Если это взято из книжки, где все слишком красиво и прилизано. И вдобавок полная чушь.

Ада Вадимовна. Но мы же говорим не о литературе, а, скорее, о театре. О современном театре.

Хром. А какое мне дело до театра? В нем все наиграно, сплошной обман и скука. (Неожиданно быстро целует Аду Вадимовну в краешек губ, она тут же с деланным возмущением отстраняется от него.)

(Марго успевает заметить поцелуй и ревниво закусывает губу, отчего из вновь образовавшейся ранки выступает капля крови. Это не проходит без внимания Арсена. Он прыскает в бокал красную жидкость из знакомого флакона и напряженно обмирает с ним, словно ожидая чего-то.)

Ада Вадимовна. Ну это слишком! Так неуважительно отзываться о театре! Да что вы понимаете в настоящем театре?!

Хром. Ни черта. (Бесцеремонно берет Аду Вадимовну за талию, но она мигом освобождается от его руки.) Зато Бобик знает о нем все.

Ада Вадимовна. Бобик, это еще кто?

Марго (язвительно). Собачка такая, непонятно что ли?

Кристина. Да? А мне имя нравится. Я бы так нашего кролика назвала. (Кролику.) Бобик, Бобик!

Марго (сквозь зубы). Только попробуй еще раз так – убью!

Хром. Бобик – мой друг, который держит в страхе Куликовскую, Садовую и Якира.

Ада Вадимовна (неодобрительно). Что же он такого делает, этот ваш друг, что его боятся?

Марго. Он страшно-страшно лает на всех: гав-гав-гав-гав!

Кристина (смеется). Гав-гав-гав!

(Остальные зрители с одновременным любопытством и осуждением наблюдают за перепалкой трех женщин и юноши.)

Хром (невозмутимо, не замечая косых взглядов, направленных на него). Он выходит каждую ночь на улицу и чистит карманы случайным прохожим. (С гордостью.) Вот это настоящий театр! Видели бы вы, какое впечатление производит Бобик на своих "зрителей"! (Наконец замечает на себе холодные, враждебные взгляды посетителей и смущенно смолкает.)

(Повернувшись вполоборота к публике, Арсен вдруг повторно прокалывает палец спицей, лежащей на витрине. Выдавив из пальца большую каплю крови, Арсен дает ей стечь в бокал с красной жидкостью. Увидев его приготовления, Сомова тихо вскрикивает.)

Сомова. Прошу тебя, Арсен, больше не стоит. Прекрати!

Арсен (Сомовой отрывисто). Я заплати вам за зал, так что заткнитесь.

Ада Вадимовна. Да это же преступник! Как вы только водите с ним дружбу?!

Кристина (Хрому). Что ты такое несешь? Твоего дружка сейчас же нужно сдать в милицию!

Марго. Вот урод. А еще энциклопедические знания у него, тьфу!

Арсен (с наигранной веселостью). Ссоре здесь не место! Включитесь лучше в наше действо. И насладитесь поскорей ароматом жизни, которая выпустит на волю любой ваш самый потаенный инстинкт!

(Арсен спускается с подиума с бокалом в руке и в другой раз проносит его среди зрителей. Люди снова нюхают… и начинают бросаться друг на друга. Они впиваются друг дружке в горло и сосут кровь. Струя крови брызжет на корзину с овощами.)

Кристина (истошно верещит). Марго, мою морковку испачкали кровью!

Марго. Фигня. Делай, как я, Кристи! (Хватает из корзины морковку и с хищным видом облизывает ее.)

(Неожиданно на Марго набрасывается первая девушка в бодиарт, рот у нее перепачкан в крови. Марго хладнокровно вонзает ей морковку в живот.)

Марго. Ха-ха-ха, видала, Кристи, как надо мочить этих мерзких вампиров!

Хром. Так их, так их, Марго! Я обожаю тебя! Видел бы этот беспредел Тарантино, удавился бы от зависти.

(На Хрома кидается парень в кашемировом пальто и вмиг перегрызает горло. В тот же самый момент к Марго сзади подкрадывается вторая девушка в бодиарт и одним прикосновением зубов прокусывает ей горло. Отмахнувшись от нападавшей, Марго устремляется к Кристине. Девушка от страха начинает пятиться назад, поскальзывается на скользком от крови полу; Марго разевает над сестрой хищный рот, но Кристи успевает схватить из корзины вторую морковку и ударить ею Марго в живот. На Кристи обрушивается Хром, спеша вонзить зубы ей в шею. В следующий миг Хрома сбивает с ног Ада Вадимовна и откусывает ему голову.)

Ада Вадимовна. Театр ему, видите ли, не по вкусу!

(Арсен пьет из горлышка флакона, опустошив его до дна, отбрасывает флакон прочь. Оборачивается к Сомовой – вся трясясь, она забилась в угол. Клацнув алчно зубами, Арсен бросается на Сомову и перекусывает ей горло. Обороняясь, Сомова успевает воткнуть ему в бок рукоятку микрофона. Они обмирают в смертельных объятьях. Глядя на развернувшуюся вокруг резню, музыканты бросают играть абстрактную музыку и берутся мутузить кровопийц. Схватив гитары за грифы, соло-гитарист и басист неистово размахивают гитарами, круша ими налево-направо головы вампиров. Басиста стаскивают с подиума и набрасываются на него, как бешеные псы. Спасая товарища, клавишник разбивает синтезатор о голову кровопийцы. Но уже в следующий миг клавишнику делают подножку, и он падает в объятья нелюдей. Сломав о чью-то голову гитару, соло-гитарист вонзает обломок грифа, словно кол, в грудь вампира. Остальные кровопийцы, увидев, что гитарист безоружен, с воем разделываются с ним… Тем временем Кристина, истекая кровью, ползет к выходу из галереи. Из последних сил тянется к дверной ручке, задевает включатель на стене – и гасит свет. Затемнение. Пауза.
Шаги снаружи. Слышно методичное постукивание дерева о каменную плитку. Дверь отворяется. Полузатемнение. В галерею входит старик. Это Саныч. Он ищет кролика.)

Саныч. Жора, ты где? Жора, ты здесь? Жора… я слышу, ты здесь. (Нащупывая путь палкой и переступая через тела, Саныч бредет по залу. Обнаруживает наконец клетку, садится перед ней на корточки и достает кролика из клетки.) Эх, Жора, Жора, говорил же тебе, не будь таким доверчивым. Люди хуже волков. (Обнюхивает кролика.) Что это, Жора?! Ты опять ел мясо, Жора? Сколько раз тебе говорить, что мы с тобой – вегетарианцы.

(К галерее снаружи приближаются молодые люди: доносятся их голоса и шаги.)

Надо умыть твою глупую мордочку. (Идет с кроликом в туалет.)

Голос Бобика. Вот тут, пацаны, (дверь содрогается от удара ногой) типа ярмарка у них: одеколоны, всякую хрень показывают и друг за дружкой нюхают. И типа кайфуют после этого… Так мы их сейчас отхреначим, чтоб не выпендривались больше со своим вонючим парфумом. (Отворяет дверь.)

Большак (просовывает голову в дверной проем). А что так темно?

Кащей (выглядывает из-под руки Большака). Небось, нанюхались вдрыск, а теперь дрыхнут. Или трахаются, гы-гы.

Бобик (высунув руку, шарит ей по стене). Ща посмотрим, что у них тут за Садам и геморрой. (Нащупывает включатель, щелкает им – в зале вспыхивает свет. Разинув рот, Бобик и двое его товарищей в крайнем изумлении таращатся на зал галереи, напоминающий место побоища. Пауза. Наконец Бобик обретает дар речи.) Во это мясо!

Большак. Прогнал ты, Бобик. Кто-то вперед тебя поработал здесь.

(Из туалета с кроликом на руках выходит Саныч.)

Саныч. Теперь ты чистенький и пахнешь хорошо. А то ведь весь в крови был, бедолага.

Кащей (указывает на Саныча). Да вон старик и замочил всех.

Бобик (подозрительно). Этот, что ль? А я поначалу не усек его. Постой, так это ж… Саныч, ты на кой хрен столько людей уложил?!

(Саныч поворачивает голову в сторону Бобика, с минуту, ни слова не говоря, глядит на него подслеповатыми глазами, затем снова утыкается носом в белую шерсть кролика.)

Кащей. Мясник хренов. Сейчас кроля кокнет. (Переводит взгляд на заднюю кулису, на которой развешаны картины.) Люди сюда пришли картинки посмотреть, а он их, как свиней, завалил. (С опаской делает несколько шагов вглубь зала, рассматривает картины.) Картинки, конечно, мазня и отстой, но люди-то в чем виноваты?

Большак. Сомневаюсь, чтобы дед смог своими руками столько народу укокошить. Эй, дед, где твоя бригада?

(Саныч бережно засовывает кролика в клетку, берет из корзины морковку и, как ни в чем не бывало, кормит ею зверька.)

Саныч. Подкрепись, Жора, пока этим. А после я тебе чего-нибудь приличного куплю.

Большак. Кажись, дед глухой. Что будем с ним делать, а, Бобик? (Замечает Кристи, которая по-пластунски крадется сзади к Санычу). А там еще кто? Гляди, старик еще не всех замочил.

Бобик. А, эта та телка, про которую я вам рассказывал. У нее сестра вообще дура конченая.

(Кристина встает с колен и неожиданно резво бросается на Саныча.)

Кристина. Безмозглый старикашка, кто разрешил тебе брать мою морковку?! Я вегетарианка, мать твою!

(Кристина вгрызается Санычу в горло. Старик сопротивляется ей и, дергаясь всем телом, переворачивает набок клетку. Из клетки выскакивает кролик и кубарем катится к ногам Кащея.)

Кащей (вопит не своим голосом). А-а, она откусила мяснику голову!

Бобик. Делаем ноги, пацаны!

(Бобик и Большак в панике устремляются к выходу, следом за ними бежит Кащей. Неожиданно чья-то рука хватает его за ногу и сильно дергает на себя, отчего Кащей как подкошенный падает на пол.)

Кащей (истошно зовет). Пацаны, выручайте! Эти твари схватили меня!

(Не оглядываясь, Бобик и Большак выскакивают на улицу. Дверь захлопывается за ними, и в тот же миг в галерее гаснет свет. Затемнение. Раздается исступленный вопль Кащея, чей-то хищный рык, хруст костей, но вскоре все стихает.)

Голос Большака (тяжело дышит). Фу-ух, кажись, пронесло.

Голос Бобика (сипит). Большак, слышь, Большак.

Голос Большака. Ну, чего тебе?

Голос Бобика. А кто такие эти виги… вегетар…

Голос Большака. Вегетарианцы, что ли?

Голос Бобика. Ага.

Голос Большака. Это вроде вампиров. Только гораздо кровожадней. И хитрые очень. Прикидываются лохами, морковку там грызут с капустой, лучок зеленый. А чуть что – в горло вцепляются.

Голос Бобика. Жуть. Ненавижу вегетарианцев.

Голос Большака. И я ненавижу их. Извращенцы, блин, и кровопийцы они…

(Голоса и шаги двух приятелей удаляются, становятся все слабей, наконец стихают совсем.
Занавес.)

март 2010 г.

Проза и драматургия Павла Парфина