Повесть Глава 1 Он знал, что ее нет. Любви. Никто никого не любит. Зато ненависть есть. И он знал, что его ненавидят абсолютно все. Знал с детства. Ну как можно любить бледную поганку? Или скользкую мокрую сыроежку? Кто позарится на серую моль, каковой он и был с самого младенчества? Если бы он, вдруг, в детстве пропал из дому, то наверняка ни его мать, ни соседи не могли бы как-то вразумительно описать в милиции его приметы. Потому что у него не было лица. Вернее, его лицо было абсолютно плоское и тусклое, неприятное и безликое. И характер - ни рыба, ни мясо. А голос... какой-то дохлый, вялый, безвольный. Он часами тренировался перед зеркалом, стараясь сделать грозное, сердитое, свирепое выражение лица. Но выходило только хуже. Лицо скисало, как прокисшее моченое яблоко. Изобразить на лице ярость не удавалось. И он пообещал себе - отомстить, когда вырастет, всему человечеству. За что? За нелюбовь. - Вы ещё меня узнаете, - шептал, гляда на себя в зеркало маленький, жалкий, никчёмный мальчик Вова. - Вы меня надолго запомните, обещаю. Вова не знал, как он отомстит всему человечеству, но внимательно изучал окружающее пространство для того, чтобы понять - почему он так сильно всеми нелюбим, а другие успешны, обласканы и любимы. И постепенно приходил к выводу, что на самом деле все лишь притворяются, что кого-то любят и даже обожествляют. - Они все врут, - решил он. - Буду врать и я. Он врал, что любил мать и отца. На самом деле он их презирал, так как и у них были блеклые, стертные лица и характеры. Не любил свою первую учительницу, потому что она постоянно нахвалила не Вову, а его соседа по парте. Не любил соседей, которые требовали, чтобы он здоровался первым, потому что они его старше, и чтобы уступал место на лавочке у подъезда. И в автобусе. Вова терпеть не мог всех на свете девчонок, потому что они влюблялись в популярных актёров, певцов и футболистов. А когда Вова пытался после школы провести какую-то из них до дома, они смеялись над ним и убегали. На двадцать третье февраля всем мальчикам в классе девчонки дарили сувениры и открытки, а ему доставался лишь цветок гвоздики от самой толстой, прыщавой и потной девчонки, но не потому, что это было её желание, а потому что так распорядилась классный руководитель. Маленький невзрачный Вова рос с ненавистью в сердце. И ему очень хотелось, чтобы кто-то его полюбил. Хотя бы один человек. Но знал, что это невозможно. Вова, наблюдая за окружающими, видел, что никто никого не любит. Мальчишки во дворе объяснили ему, что все взрослые е..ся, и не ради любви, не ради будущих детей, а ради удовольствия. Ради этого удовольствия они предают семью, друзей, всех. Мужья е..т чужих жён, жены отвечают им тем же. И все окружающие знают - кто с кем сношается. Даже малые дети в их пятиэтажке знают, что бухгалтер Анна Петровна с первого этажа, пока муж в командировке, е..ся с соседом, прапорщиком, дядей Климом. Вова очень хотел узнать, что такое е..ля. И товарищи пригласили его как-то в подвал посмотреть на пятнадцатилетнюю Шурку, которая е..ся со всеми желающими, так как её хахоль, тридцателетний слесарь Эдик, берет за это с каждого по пять рублей, а за просмотр и вообще ничего. Зрелище е..ли поразило Вову в самое сердце. Чего чего, а такого он от людей никак не ожидал. Значит, его родители, да все люди, которые строят из себя важных, серьезных, напыщенных взрослых, е..ся, как гадкие твари, корча страшные рожи, сопя, вопя и дергаясь, будто вот-вот отдадут концы? После этого просмотра, когда в тёмном подвале, на грязном матрасе, подростки и мужики мяли под собой тощую Шурку, окончательно утвердило его во мнении, что любовь - это гнусная ложь окружающих. Его мать и отец проделывали в спальне, за закрытыми дверями, на белых простынях те же самые отвратительные действия, что и Шурка со своими кобелями. Разницы между ними нет. Там подвал, здесь спальня. Но суть е..ли одна - получить удовольствие для своего собственного тела, используя тело другого.