Повесть. Глава2 По мнению Вовы, его мать - Антонида, ничем не отличалась от Шурки из подвала. Как-то случайно он подслушал телефонный разговор матери с подругой, в котором она упомянула о своих пяти абортах. Казалось бы, аборты - дело житейские. Все советские женщины часто-густо их делали. Что ж тут такого? А потом он услышал, во время ссоры матери с отцом, что и его, Володьку, не ждали, не хотели, но был уже большой срок. Это открытие взбесило Вову. Его не хотели. Не ждали. Но е..ся они, сво..чи, хотели, это всегда пожалуйста. Могли ведь и его убить, еще в утробе, в зародыше. А теперь мать притворяется и неустанно повторяет, что любит его. Где логика? А тех зародыщей, от которых она когда-то без зазрения совести избавилась на операционном столе, тоже любит? Это же были её дети. Могли бы быть. Да что же это такое - родительская любовь, как не бестолковая и наглая ложь? Вова хотел разобраться, проанализировать знакомые ему семьи и понять, в чем же выражается любовь родителей к детям? Всюду он видел, как родители кричат, ругают, наказывают своих малышей. Из всех окон всех пятиэтажек неслись грозные окрики родителей и испуганный визг их детей. Его собственный отец постоянно наказывал Вову ремнем - за малейшую провинность. Требовал убираться с глаз долой в свою комнату. Не разрешал играть с мальчишками в футбол. И гордился своей строгостью, приговаривая: "Вот увидишь, сына, ты у меня, станешь человеком. Вырастешь - ещё благодарить будешь". Вова удивлялся, что родители могли проделывать с детьми все, что угодно, и при этом оставаться безнаказанными. А сами все поголовно и пьют, и курят, матерятся, нарушают закон и правила приличия. И никто их не бьёт за это ремнем, никто не наказывает, не отнимает у них их игрушки и удовольствия. И его мать постоянно упрекала его в неблагодарности. "Всё что я делаю, сынок, это ради твоего же блага", ' постоянно твердила она, вызывая этими словами у Вовы тошноту. Он должен был делать то, что хочет она. Есть, что она приготовила. Кашу манную, например. Или гоголь-моголь, так как это полезно. Одеваться по погоде, как она желает, а значит, в шарф и шапку - чуть ли не в мае. Идти туда, куда ей вздумается. Дружить с этими, а с теми не дружить. Посещать зачем-то кружки зоологии и рисования, как она решила. Хорошо, что не бальных танцев или фортепиано. Идиотка. Да, Вова считал свою мать полной идиоткой. И ему хотелось поскорей вырасти и забыть о ней и об отце, об этих двух недоумках, которые каждую ночь е..ся, потом убивают своих зародышей, а родившихся несчастных - унижают и наказывают, прикрываясь родительской любовью и заботой. - Я вас ненавижу, - говорил он, глядя на себя в зеркало. - Зачем именно вы - мои родители?