Кафе Нью-Йорк одно из самых популярных в городе, тут всегда толчется много народу. Я стала в очередь в кассу. За мной тут же вырос мужчина огромного роста, за шестьдесят, небритый и очень сердитый. Суровым командным голосом он предложил мне побыстрей продвигаться к кассе, чтобы не пропустить молодую и чем-то расстроенную даму, уговаривающую кассиршу обслужить ее вне очереди. Я ответила здоровяку, что дама выглядит грустной, наверное, очень голодна, и предложила смиловаться над ней и пропустить. На что небритый детинушка ответил неожиданной словесной тирадой: «Да вы посмотрите, какие у нее длинные патлы. Раньше, если бы девица распустила волосы, ее называли бы гулящей. Да у этой лахудри на лбу написано, что она продастся за пятерку. Ее подвесить нужно за волосы, чтобы не блудила, шалава».
Мужчина говорил так громко, что дама, у которой на лбу написано что-то про пять гривен, куда-то быстро подевалась, дальнейшая ее судьба мне неизвестна.
Мой новый знакомый - Вл. Иванович, как он представился, продолжал чревовещать, что нравы изменились, народ забыл традиции здорового образа жизни. И в Украине, он знает это из надежного источника, за последние три года смертность от онкологии выросла в три раза. А почему? Потому что все, идиоты, часами разговаривают по телефону. Во всем мире продолжительные разговоры по телефону и в общественных местах давно уже запрещены, а в Украине нет. В Европе могут посадить на пять лет родителей, разрешающих малым детям разговаривать по телефону. А в Украине народ, недоумки, не отнимает телефон от уха, дети в том числе, страна самоубийц.
Беседа с каждой минутой становилась все более захватывающей. Мой знакомый по очереди за пиццей-кофе-наполеоном сообщил, что много лет работал на заводе им. Фрунзе, бывал в разных странах и считает, что лучше, чем СССР страны не было и нет. И жалеет, что с оружием в руках народ не отстоял СССР, не сверг негодяя Горбачёва, развалившего великую державу.
Моя очередь приближалась, и разговор мог прерваться в любой момент. Но фрунзенский борец за восстановление СССР не унимался и сообщил прискорбную весть, что декомунизация это намеренное зло. Кому мешали герои войны? На кого их заменили? Кто-то намеренно стирает из сознания людей славную советскую историю, в которой было так много прекрасного.
- А Высоцкий? – Вл. Иванович негодовал. -  Этот гад, ненавижу, разве ж поет? Хрипит, черт знает что за голос. Так он, сволочь, ездил каждую неделю к своей Влади и там об… свою страну, ну не подонок, скажите? И Тальков тоже, певец хренов.  А Шевченко тоже неблагодарное ничтожество еще то – его вельможи освободили из крепостничества, да? А он, невежда, им всем чем ответил? Проклинал на чем свет и царский строй, и москалей клял - в хвост и в гриву, а сам же - конченная бездарность.
Я поинтересовалась у фрунзенца, слышал ли он «Реве та стогне», допустим, в исполнении грузинского мужского ансамбля? Весь мир признает, что эта песня покруче будет Девятой симфонии Бетховена.  На что Вл. Иванович с гордостью ответил, что "Реве та стогне" это пустяки, народные украинские песни есть и мощней, да кто их теперь поет! Забыли свою культуру, пропащий народ!
И что еще страшней, гремел Вл. Иванович на весь Нью-Йорк, и наши, и западные политики, как сговорились, утверждают, что Украине нужно сократить население с сорока - до двадцати миллионов. Им наш народ не нужен, им нужна наша земля!
Я поинтересовалась у детинушки-фрунзенца, что он думает о перенаселении и экологической катастрофе в Африке? Оратор немедленно возразил, что перенаселение во многих странах уже не проблема – в Индии и Китае, например, рождаемость сократилась на миллионы. Вот, подумала я,  в Китае упала рождаемость – это хорошо. А в Украине – плохо. Пойми этих небритых борцов за преимущества СССР.
Наконец, я заказала кофе и «Наполеон», а мой собеседник подсел ко мне за столик в ожидании пиццы «Четыре сыра». Именно такую пиццу любит его жена. Хотя лично он предпочел бы домашний пирог с мясом и луком. Но жена не любит хлопотать у печи. Оратор сказал последнюю фразу с нескрываемой печалью. Но пиццу упаковал тщательно, в несколько пакетов, чтобы не остыла, видно, очень заботится о любимой жене. А может быть даже и побаивается ее: приходит домой, а пицца остыла, вот беда, жена бросает на мужа гневные взгляды, называет его увальнем, бестолочью, козлом…
Такой большой, грозный мужичара, который хочет кого-то повесить на дереве за волосы, воевать за восстановление великого СССР, а жену, ишь, экая незадача, боится. Пиццу ей несет, горячую, хотя сам мечтает о пироге. Вот был бы СССР – все было бы: и рождаемость какая полагается, и названия улиц имени настоящих героев, и не было бы пиццы, а был бы нормальный советский пирог –с мясом, лучком. Эх, прошли те славные времена.
Небритый-фрунзенец ушел, и я, наконец, с облегчением допила свой каппучино, тоже мне, напиток, можно подумать. Вот раньше был – кисель, вишневый, ммм…