Глава 8 В ритуальном зале похоронного бюро, вопреки ожиданиям Егора, присутствовало лишь трое. На скамье у гроба покойного сидели его внучка, переводчица и молодой китаец. Они между собой тихо переговаривались. Когда Егор приблизился, они с удивлением посмотрели на него. Журналист выразил свои соболезнования внучке. Переводчица перевела. Егор представился: - Егор Лозко, журналист. Девушка слегка поклонилась. - Очень приятно. Люань. Егор протянул ей свою визитку. - Я пишу материал о вашем дедушке для журнала "Тайм". Люань, я хотел бы встретиться с вами и поговорить о жизни и творчестве Юнь Тинь в молодые годы, если вы не против. - Да, да, конечно, - кивнула Люань. Она спрятала визитку и спросила что-то у переводчицы. Та обратилась к Егору. - Вы говорите по-английски? - Да, конечно. - Тогда можете говорить напрямую с Люань. Она свободно говорит на английском. Егор поклонился и отошел в сторонку. Он ожидал, что придет много желающих проститься с известным художником - друзей, студентов, поклонников художника. Очевидно, его внучка, прибывшая в чужую страну и никогда ранее не видившая родственника, пожелала проститься с дедом в узком кругу. Красивый резной гроб из красного дерева был открыт лишь наполовину. Лицо покойника, несмотря на мертвенную блеклость, казалось моложавым и одухотворенным. Переводчица подошла к Егору и сообщила информацию, подтвердившую его догадки. - Вы удивлены, наверное, Егор, что нет посетитлей. Дело в том, что Люань пожелала проститься с дедушкой наедине. Пригласила только самых близких. - Понимаю. Мне уйти? - участливо спросил Егор. - Нет, нет, что вы. Останьтесь. Люань не хотела официоза, восторженных речей, любопытных взглядов и осуждения. Ведь в Украине с древних времен самоубийство осуждается. - Ну, что было именно самоубийство, ещё не доказано, - возразил Егор. - И тем не менее, всюду об этом говорят, как это ни прискорбно. К тому же... Переводчика запнулась. - Вам известно, что на искусствоведа Серафиму совершено покушение? - Да, конечно. - Как вы думаете, это не связано как-то с гибелью Юнь Тинь? - Вряд ли, - поспешил успокоить переводчицу Егор. - Передайте Люань, что Серафима... Как бы это сказать поделикатней... Сегодня я посетил ее в больнице. - Как она? - К сожалению, состояние стабильно-тяжелое. Врач говорит, что лечение предстоит долгое. - Вы что-то разузнали о причине нападения? - Я беседовал с сотрудником полиции. Предварительная версия - ревность. Мне сообщили, что у пострадавшей были романы с женатыми мужчинами. Серафима - харизматичная, изысканная женщина, это привлекает к ней мужчин, пресыщенных однообразием семейного быта. - То есть Люань не следует опасаться возможного на нее покушения? - Быть осторожной в чужой стране, конечно, не помешает. Но в данном случае преступник, покушавшийся на искусствоведа, очевиден - это какая-то ревнивая и обманутая жена. Переводчика удовлетворённо кивнула. - Где будет похоронен Юнь? - спросил Егор. - По давнему желанию покойного, его кремируют. Прах развеют на Парковом мосту над Днепром. - Да, еще. Можно поинтересоваться, - спросил Егор, - кто тот парень, который сопровождает Люань? - Это её третий муж, - ответила переводчика. - Как - третий? - удивился Егор. - Такая юная и уже третий муж? - Ничего удивительного, - улыбнулась переводчица. - Люань из народности мосо. Девушки мосо рано выходят замуж и часто меняют мужей. Тут в зал вошёл стройный юноша китаец. - Это ученик художника Лю Нинь, который нашёл Юнь Тинь в тот роковой вечер в мастерской - шепнула она, поклонилась и отошла к Люань. Егор наблюдал за учеником. По традиции китайской культуры считается неприличным открыто скорбеть над умершим. Лицо ученика оставалось спокойным и бесстрастным. Юноша подошёл к Люань и молча поклонился. Она ответила ему. Видно было, что они уже знакомы, и обоих связывает какая-та общая тайна. Эту тайну хотел узнать и Егор. Журналист подошёл к парню и спросил: - Вы Лю Нинь? Егор Лозко, журнал "Тайм". Могу ли я с вами побеседовать в ближайшее время? В лице Лю Нинь отразился неподдельный страх. - О чем побеседовать? Я ничего не знаю. Мне нечего вам сказать. - Не волнуйтесь, - успокоил его Егор. - Тема беседы будет касаться исключительно творчества мастера, его картин и педагогики. Ведь вы были самым любимым его учеником? Глаза Лю Нинь засверкали странным блеском. В них читались восхищение, любовь и скорбь. - Да, - тихо ответствовал юноша. - Мы с мастером были очень близки по духу. Мне будет его не хватать. Как же..? Юноша запнулся. На глаза накатили слезы. - Простите. - Да, да, я сожалею, - Егор сочувственно коснулся плеча юноши. - Как вы смотрите на то, чтобы встретиться и побеседовать в спокойной обстановке? - С удовольствием, - юноша был взволнован, и Егор видел, что парню надо выговориться. - У меня сегодня есть окно между лекциями, в два часа. - Отлично. В ботаническом саду вам удобно? Юноша кивнул и отошёл - проститься с учителем. В зал вошла дама, одетая в чёрное платье и шляпку с вуалью, закрывавшую лицо. Что-то в фигуре дамы показалось Егору знакомым, он понимал, что уже где-то видел её, но где - не мог вспомнить. И какое отношение она имеет к покойному? Проститься приглашали только самых близких. Дама с вуалью подошла к Люань и что-то ей сказала. Девушка беспокойно посмотрела на незнакомку и нерешительно кивнула. Егор был уверен, что дама попросила Луань о встрече, но зачем? Решил позже навести справки у переводчицы. Но самым неожиданным для Егора оказалось появление в ритуальном зале Аллы. Он решил было, что она явилась ради него. Но Алла была не одна. Вся в черном, стройная, элегантная, она вела за руку мальчика лет девяти - также в черном костюмчике. Вместе они подошли к Люань, и та с радостной улыбкой их приветствовала. Удивлению Егора не было пределов. Всматриваясь в малыша, его вдруг осенила мысль, что в хорошеньких чертах рнбенка счастливо соединились две крови - китайская и славянская. Белая кожа, светлые волосы, выпуклые высокие скулы и прелестный роскосый разрез глаз. Егора осенило: - Да это же ребёнок Аллы и Юнь Тинь.