Глава 17 Расположившись в шезлонгах в тени роскошной старой шелковицы, друзья продолжили беседу. Егор рассказал Тимуру о том, что произошло за то время, как он получил задание написать статью о вернисаже Юнь Тинь: три персоны умерли, сам он чудом к ним не присоединился и ещё , по всей видимости, похищены картины из мастерских художника. - Выходит, - размышлял Тимур, - целью условного убийцы (поскольку это лишь версия, что это было убийство) являются картины художника, а подстегнуло его к этому известие о приезде внучки художника. - Похоже на то, - согласился Егор. - И если предположить, что было два самоубийства - учителя и его ученика, одно убийство из ревности - искусствоведа, то следует искать одного лишь похитителя картин, которому я едва не перешёл дорогу. - Но тогда твоя любимая Люань в опасности, картины теперь принадлежат ей. - Может быть, - нахмурился Егор. - Я об этом думал. Надо найти похитителя, иначе... Он потянулся за коньяком. - Так, не увлекайся. - остановил его Тимур. - Надо ещё над многим подумать. Для этого надо иметь ясную голову. И он унёс коньяк в дом. Егор с досадой за ним наблюдал. Возвращались в столицу не спеша - Тимур помнил, что коньяк ещё действует, и за рулём был предельно внимательным. - Да, ты ещё хотел рассказать о нестыковках в рассказе Ксении. Кто она, кстати, по профессии? - Медсестра, - ответил Егор. - Интересно. - задумчиво отозвался друг. - Да, так о нестыковках. - продолжал рассказ Егор. Ему показалось странным с первых минут знакомства, что она все время что-то утаивает. Картина в её квартире - то ли действительно копия оригинала Юнь Тинь. То ли оригинал. Тогда можно смело обвинить её в хищении. Фотография дочери, которую она показала Егору, не соответствует той, которую ему предъявили в деканате консерватории. - И работа у неё интересная - связанная с медикаментами, - заметил Тимур. - Да, - протяжно отозвался Егор. - А у неё нет случайно машины? - поинтересовался Тимур. - Это ты к чему спрашиваешь? - Да не может ли она за нами следить и устроить нам дорожную аварию? Егор невольно оглянулся на скоростную трассу. Тимур засмеялся. - А, быстро отреагировал. Значит, почти трезв. Ладно. Не волнуйся, я слежу в зеркальце за дорогой. Вроде бы пусто. Егор продолжал. - Ксения рассказала о знакомстве с Юнь Тинь. Ей было шестнадцать. - Так, этот китайский художник, ты рассказывал, не любитель перезрелых дев, а в Китае по народной традиции девушки старше шестнадцати, которые не засватаны, считаются старыми девами. - К слову - не только в Китае. В Грузии, например, - вторил Тимуру журналист. - Как говорил, если не ошибаюсь, Влад Листьев: умному мужчине не пристало любоваться незрелым девичьим ;телом, а тем более - незрелым девичьим умом, - заметил иронично Тимур. - Кстати, убийство журналиста так и осталось не раскрытым. Ладно, что дальше? - Да, так вот. Как-то на день Киева Ксения, тогда юная ученица художественного училища, прогуливалась с подругой по Андреевскому спуску. Там выставлялись в тот день художники и гончары со всей Украины. Двери мастерских художников на Андреевском были распахнуты настежь - все желающие пообщаться с художниками могли зайти, посмотреть работы, купить и сделать заказ. В одну такую мастерскую зашла и Ксения с подругой. Её встретил приветливый седовласый китаец художник Юнь Тинь. С ним был молодой художник Юрий, его студент. Вокруг Юнь толпились нимфетки - поклонницы его творчества. Они томно вздыхали, восхищенно ахали, говорили умные фразы из учебников по искусству, стараясь обратить на себя его внимание. Девицы мечтали стать моделью модного художника и позировать ему. Юнь сразу же обратил внимание на Ксению и в его ласковом взгляде она прочитала особый к ней интерес. Он предложил девушке написать её портрет. Так Ксения стала вхожа в его мастерскую. Портретом дело не обошлось. Юнь так очаровал девушку, что она готова была ради него на все. И вскоре он предложил ей позировать ему обнаженной. Рассказал, что мечтает создать образ прелестный нагой девушки, гуляющей среди зарослей дикой сирени. Ксения охотно согласилась. Когда стала позировать, оказалось, что Юнь не один. За мольбертом рядом работал его ученик Юрий. Во время сеанса звучала восточная музыка с колокольчиками, флейтами, На столе стояли фрукты и клубничный ликёр. Девушку не смущло, что её пристально разглядывают две пары мужских глаз. К студии приятно пахло масляной краской и дурманящей афродезией. Оба художника завораживали неспешными, уверенными движениями рук, наносившими кистями контуры её фигуры на полотне. Ксения чувствовала, что сопричастна к тайне творчества. Дух богемности ласкал её сознание. Она напрочь забыла о том, что обнажена и беззащитна, полностью доверившись случаю. Закончив набросок, Юнь оставил мольберт, подошёл к девушке и поцеловал её. Это было так естественно. Теперь она не только его модель, она его муза, образ его картины. Её тело превратилось в предмет искусства и принадлежит вечности. Слияние с художником показалось юной студентке тоже совершенно органичным продолжением акта творчества. И когда к ней приблизился другой художник - ученик Юрий, и в этом она ничего дурного не увидела. Они оба такие милые. Её юное сердце такое большое - она его может подарить и знаменитому мастеру, и этому талантливому юноше. Когда, позже, Ксения осознала, что беременна, первой мыслью было сделать оборт. Затем, поразмыслив, она решила явиться к Юнь и рассказать ему о своей проблеме. Художник попросил к нему больше не приходить с подобными заявлениями. Дети - это женское дело. Он художник. Его дело - искусство. Ксения продолжала настаивать на женитьбе. Юнь понимал плечами: зачем? Какой из него отец? Тогда Ксения стала умолять жениться на ней... Юрия. Ведь это может быть и его ребенок. Но тот сбежал из мастерской и видели его. Ксения решилась на оборот. Год спустя она вышла замуж за врача скорой помощи, родила дочь. Но и с ним не сложилось - они расстались. Ксения бросила училище, устроилась санитарной в больницу, сейчас работает медсестрой. А когда год назад дочь забеременела от Юнь Тинь, чуть не сошла с ума. Мол, дочь повторила судьбу матери. - Так, ясно. - сказал Тимур. - И я даже догадываюсь, что там незаладидось у ее дочери с мужем в Турции. - Да, я задал этот вопрос Ксении. - ответил Егор. - Представь себе. По мусульманский традиции невесту, если она оказалась не девственницей, после брачной ночи возвращают родителям. А поскольку возвращать в Украину - дорого ( авиабилет, то, се), то разгневанный муж продал "порченную" жену другому. - Выходит, - подытожил беседу Тимур, - что Ксения главный подозреваемый. - Ты так думаешь? - спросил Егор. - Конечно, - уверенно сказал Тимур. - Судьбу Ксении сломал Юнь Тинь. Она забеременела. Бросила учебу в художественном училище. Её дочь - наступила на те же грабли. Да ещё и была продана своим турецким мужем в бордель. Как тут не возненавидеть виновника всех жизненных неудач. Именно он привёл к крушению и творческих, и личных планов обеих женщин. - Но есть одна важная деталь, - заметил Егор. - . Ксения говорит неправду. Не делала она аборт. И родила дочь, как две капли похожую на Юнь Тинь. И её отец, годы спустя, обрюхатил собственную же дочь. - Итак. - вздохнул Тимур. - Теперь надо установить зачем Ксения похитила картины и что с ними собирается делать. И не попытается ли она поквитаться с внучкой Юнь Тинь - наследницей всего имущества знаменитого художника? - Да, я это сделаю сегодня же. И теперь я, кажется, догадываюсь, о чем меня хотела предупредить искусствовед, говоря, что знает даму, оговаривающую художника. И именно Ксения была той загадочной дамой под вуалью, которая явилась на прощание с Юнь Тинь.