Мне выбило зубы – осколком. Все. Наконец-то. Давно мечтал. Ни одного зуба во рту.
Почему мечтал? Так зубы у меня противные. Неровные. Форма ужасная. Плюс неправильный прикус. К тому же кариес – по две дырки в каждом зубе. Всю жизнь, как говорится, сижу в стоматологическом кресле. Под этой ужасной иголкой, буравящей зуб до самого нерва, до кости.  Тьфу!
А еще и пародонтоз всю жизнь. Что приятного? Чистишь щеткой зубы, а на ней кровь. Сплевываешь в раковину – а пена в крови. Очень приятно. Вот.
И ничего толком съесть нельзя. Пища застревает между зубами. И больно, и запах.
И из-за этих проклятых зубов я противно так шепелявлю. Мне даже врач - стоматолог сказал как-то: это неприлично, вы же работник культуры. С такими дефектами речи у вас будут проблемы в общении с аудиторией. Надо исправлять.
И направил меня к логопеду. Мне дали толстый каталог слов, которые нужно было читать вслух, чтобы исправлять произношение звонких и глухих согласных.  А как я могу их исправить, если причина не во мне. А в зубах. Это они искажают звуковую волну, которая сталкивается с неровностями и противно шипит.
Я читал, читал. Такая скучища. И ничего не меняется. Как шипел – так и шиплю. Аж свистит что-то между зубами. Бред. И я перестал приходить на эти бесполезные занятия.
Однажды, когда лет в четырнадцать я услышал запись своего голоса на магнитофоне, то просто ушам своим не поверил. Это голос какого-то дегенерата, а не нормального человека. Неприятный голос. Просто ужас, какой неприятный. Ни одного нормально звука. Как будто кто-то дурака валяет, а не серьезно разговаривает. Такому человеку, мне кажется, невозможно ни в чем верить. Его нельзя серьезно воспринимать. Он не убедителен ни в чем. Это я о себе так подумал, когда голос свой услышал. Да.
А еще стоматолог, жестокий он, надо сказать, даже более того – идиот, вынес мне приговор, еще тогда, в юности: мол, с такими кривыми зубами  тебе, говорит, жениться никак нельзя. Вот так и сказал, а я поверил. И я так и не женился. Кому я, такой урод, спрашивается, нужен?
Смотрю на свои зубы в зеркало каждый день, всю жизнь, и просто отвратительно себя чувствую. Все время испытываю мучительное неудовольствие собой.
Хоть не раскрывай и вовсе рот из-за этого. Потому что, когда говоришь, видно все, что у тебя творится во рту. А там  творится такое! Там не зубы, а кривое заборище какое-то.
Вот вы когда-нибудь видели африканца с некрасивыми зубами? Даже в самой завалящей их африканской деревеньке все аборигены - с красивыми, ослепительно белыми зубами. Повезло же людям. Нищета такая, что просто одно паскудство. Зато зубы – хоть куда! Браво!
А мы, тут, в цивилизованном обществе, получаем дипломы с высшим образованием, все куда-то лезем наверх, строим карьеру, выпендриваемся, одежками модными прикрываемся! А  зубы у нас – ни к черту! Отчего же такая несправедливость?
Акулам тоже повезло. У них  зубы меняются по несколько раз за жизнь. Вот бы и людям так.
Я бы мог сказать, что моими коллегами по несчастью является также преобладающее большинство китайцев и японцев. А с ними и корейцев. Вот у кого зубки так зубки! И похлеще даже, чем у меня. Жуткие зубы. И цвет, и форма. И теснятся во рту в три ряда. Несчастные эти азиаты.
Наверное, поэтому у них высокий уровень самоубийств. Потому что с такими зубами – только повеситься и хочется.
Я не могу сказать, что не боролся за свои зубы. Боролся, надеялся, мечтал. Думал: все еще поправимо.
Как-то приехал я в институт стоматологии, в Харьков. Там дама одна высокомерная принимала.  Профессор.  И сказала, что моя ситуация безнадежна. Не думаю, что это она так сказала потому, что это действительно было правдой. Ведь в ее кабинете на стеллажах  стояли такие ужастики –  слепки зубов моих коллег по несчастью. Там были такие фантастические вариации – просто диву даешься, как могут расти так зубы: одни взад, другие вперед, третьи друг над другом и под другом. Короче, ужас. Но ведь им, этим несчастным, все это безобразие исправили! А я почему выдался безнадегой?
Да все просто. Профессор намекала, очевидно, что я не смогу расплатиться должным образом за ее высокопрофессиональные  услуги. Ведь я был тогда обычным студентом. А в те времена, хотя не было коммерческих клиник, но были и взятки, и взяточники.  Брали все, но втихую.  Наглецы. А я лично никогда не давал никаких взяток. И профессор видела, с кем имеет дело. Поэтому стала меня стращать: процедуры, мол,  будут болезненными, долгими, изнуряющими.
Короче, я ушел из института ни с чем. Да и, честное слово, исправлять зубы тем способом, который профессор предложила, мне как-то не улыбалось. Зубы, сказала мне профессор очень зловеще, буравя меня взглядом, будут вытягивать мне специальными нитками, часами, день за днем, много недель, а может и лет. И все пломбы выпадут. (А пломб у меня – выше крыши!) И когда эта тягомотина закончится, неизвестно. А самое смешное, знаете, что она сказала: что еще неясно, каким будет результат. Ведь это же зубы. То есть, она так и сказала: может выйти еще хуже, чем было. Вот тебе и профессор, чтоб ей пусто было!
И я представил себе, как мне будут каждый день тянуть зубы нитками, боль жуткая, а вместе с зубами - тянуть нервы, а затем окажется, что зубы вылезли куда-то не в ту степь - за уши, или в шею. Привет!
Я так понимаю – если институт, профессор, так должны сделать зубы так, чтобы смотреть было любо дорого. А если никакой гарантии, то какой же это профессор и институт? Туфта!
Недавно прочитал, что одному подростку, в Индии, удалили двести зубов. Вот парню повезло, так повезло. Оказывается, редко, но и такая аномалия случается.
Ходил я даже к знахарке. К старушке одной, древней. Она все болячки лечит. Кривых выравнивает, бесплодных осчастливливает пополнением, немощным возвращает силы. Вот я к ней и подался – в какую-то глухую деревню. Так она сказала: это не исправляется. Судьба, мол. Особенность такая моего организма. И если вдруг я умру, то именно по зубам установят мою личность. Очень рад.
Меня это страшно обрадовало. Значит, можно спокойно себе жить и ни о чем не беспокоиться. После смерти мой череп откопают, лет через двести, и скажут: а кто это?
Как Моцарта – когда никак не могли найти, перекопали каждую пядь земли на кладбище, но так и не установили – какой же из многочисленных  черепов принадлежит великому композитору? А как тут установишь?
А вот череп Гитлера распознали – именно по зубам. Хотя все это филькина грамота, что установили.
Но мой череп, если откопают, то сразу установят,  по зубам,  кому он принадлежит. Только вот кто будет откапывать и зачем? Я ведь не Моцарт. И не фюрер. И родных у меня нет. То есть были, но уже померли. А детей нет. Потому что не женат я.
Думаю, это и хорошо, что нет детей. А то, не дай Бог, унаследуют такую прелесть, как у меня. Ладно – один страдаю. А то буду еще и слушать упреки наследников: зачем, папуля, ты нас на свет уродцами породил?
Да ладно, не буду вас утомлять своими тоскливыми излияниями. Никому это не нужно. Тем более, если у вас с зубами  все слава богу!
Заканчиваю. Я ведь как лишился зубов? Говорил уже – от осколка. Случайно оказался не в том месте.
Тут в городе, ночью, случился теракт. Из миномета грохнули по дому мэра. Мешал он кому-то чем-то. Но, слава Богу, он с семьей уехал отдыхать в Карпаты. А я шел мимо. Ничего не видел – было темно. Только видел вспышку и удар. Дальше – не помню. Вскоре сообразил. Что лежу на асфальте – без зубов. И без челюсти.  Ничего не осталось от моей нижней части черепа. Прелестно.
И главное, при себе не оказалось документов. Как теперь милиция определит мою личность?
Зато на один день я прославился. Мое лицо (или то, что от него осталось) показали по местному телевидению. Телеведущий вопрошал: мол, просим установить личность потерпевшего. То есть мою личность. Только я уже не совсем потерпевший. Я уже жертва. А мои зубы можно будет еще какое-то время находить на асфальте, в траве, на клумбе, в бутонах цветов.
Ведь они, мои несчастные зубы, от осколка мины разлетелись по всей улице. Все до одного.
Моя мечта осуществилась. Теперь судмедэксперт вылепит на моем черепе новую челюсть с ровными, белыми зубами. Чтобы воссоздать образ и установить личность.
И буду я тогда – с новенькими зубами - счастливейшим из смертных.