Сложно планировать стихи. Иногда попадаются, и как только они мне попадаются – так сразу я их и пишу.

Никогда не хотел стать мэром Сум. Как и любого другого города, вне зависимости от страны. Политики и писатели ищут совершенно разные смыслы, это не мое и не мне.
Выборы будут сложные, точнее, они уже сложные – мало кому хочется возвращаться в стойло, куда нас ласково загоняют электрошоком нового законодательства, прокуратуры, ЦИК, ТИК и т.д. – и это только начало. 31 октября – очень важная дата для города Сумы. Мэром должен стать тот кандидат, за которого проголосует наибольшее количество горожан. Если кандидатов начнут снимать с выборов, нужно выходить на улицы. Если не отстоим сейчас свое право выбирать, значит, грош нам цена. Наверное, это будет самое большое гражданское разочарование. Тогда и жаловаться нечего – на колени и вперед.

По разному. Иногда даже на английском (между сном и явью), бывает на китайском (всегда во сне), сны часто сняться по-украински. Но если разобраться, то думаю на языке среды, в которой общаюсь, т.е. в Сумах преимущественно на русском, во Львове - на украинском. Но когда смотрю любой фильм на украинском языке или, тем более, пишу книгу, само собой все мое существо окунается в украинский язык. Я в хорошем смысле - естественный билингв.

Я – сторонник люстрации. Я за то, чтобы партии и люди, уничтожавшие людей, были наказаны хотя бы тем, что не имели бы права на власть. По этому пути пошли страны Восточной Европы и Прибалтики, бывшие члены Варшавского договора. Неправда, что духовность и дух народа не связаны с экономикой. Напрямую связаны. Не дав оценку прошлому, мы обрекли себя на жизнь в прошлом. Не наказав фальсификаторов выборов-2004, мы обрекли себя на повторение этого в 2010, возможно, другими методами, но это не суть важно.
Посмотрите, где сейчас Польша, Литва – и где мы – и скажите, кто поступил правильно? Они, подведя черту и сказав, что насилие – это преступление, или мы, не в состоянии признать Голодомор общенациональной трагедией, стыдливо замалчивающие преступления коммунистов и ставящие памятники Сталину?
Я не знаю, сколько людей из того списка работает у Минаева и/или в других государственных структурах – мне это уже не интересно.
Вы хотите, чтобы я сейчас составил такой список? Начнем: Янукович, Азаров, Тигипко… Можете продолжить.

Это у читателей нужно спросить. Рано итоги подводить. Обычно моя любимая книга – последняя, значит, сейчас – «Пагорб...»

Каждый пишет о своем, но, как утверждал Борхес, все равно рассказывает четыре извечные истории. Причем каждый – с разным успехом. Для начала нужно просто начать писать, работать над собой, над словом, над стилем. Очень рекомендую небольшую, но полезную книжицу Льосы «Советы молодому романисту».

С удовольствием и даже с восхищением – Лину Костенко. Сергей Жадан, поэзии, но не проза. Вообще украинцы – больше поэтическая нация, чем прозовая. Огромное количество великолепных поэтов, читать- не перечитать! Из прозы – Шевчука, масштабно, глубоко, очень сильно. Публицистика – Андрухович (но не проза). Василь Шкляр, «Ворон» (или «Залишенець») – совершенно класснейшая вещь, ночь не спал, пока не дочитал. Документалистика – Юрий Горис-Горський «Холодный яр», книга, которую должен прочесть каждый украинец – просто все станет понятно, не нужно никаких табачников и собачников. Много, очень много еще книг – у нас прекрасная литература. Жаль, что мало кто ее знает и стремится узнать.

Когда-то в подростковом возрасте над дверью моей комнаты было написано выражение Гете: «Ты должен стать либо молотом, либо наковальней». Сейчас я так не думаю. Или Шекспир: «Есть многое на свете, друг Горацио, что не доступно нашим мудрецам», - которым я зачитывался наравне с Борхесом после армии, в 21-22 года. Сейчас это наверное какая-нибудь буква, просто звук. Например: «Р-р!»)

Доброго дня, пані Анно! Дуже радий Вас читати, привіт Франківську!
Важко відповісти на це питання однозначно, бо якби сам точно знав, де ховається натхнення, хто воно і що потрібно вживати у їжу, щоб писалося добре, певне, володів би однією із найбільших таємниць у світі.

Влад Івченко. Його оповідання я читав, сподобалися.