Каждый для чего-то ведь родился:
кто – для  баб,
а  кто – и  для  ворья,
на  флагштоке, аль  на  мачте  взвился
вымпел, словно  девочка-заря.

И растёт  не  гном,
а – человечек,
ищет,
не  ища,
всей  жизни  клад,
накупая  песни, словно  свечек,
или  соль, как  сладкий  мармелад.

Каждому – своя  стезя
и – рельсы,
кто – к  земле  приник,
кто – к  небесам,
если  ты – без  денег
или – если
по  бульварам  спишь  не  по  утрам.

Если  ты  в  Бутырках,
- в  одиночке! -
просидел  не  месяц
и  не  два,
то  тебя  полюбят  жизни  строчки
и  твоими  станут  все  слова.

Живопись – как  будто  посветлее,
солнечнее  будто  бы  страна,
и  тебя  полюбят  менестрели,
и  весна  тобой  обнажена.

Солнце,
- солнце! -
а  не  взвод  натурщиц,
беспрерывно  жизни  длит  рассвет,
раскрывая губы  даже  улиц,
даже  самых  грустных из планет.

Ветер свежий – гроз  и  революций,
разум многих  спрячется  за  ум,
и  запляшет  голова  на  блюдце,
как  самум  в  пустыне  Кара-Кум.

Ценности  дерьмовые  разрушив,
жизнь и  песни – с чистого листа,
все дела и мысли,
- все! –
наружу,
чтоб  была  и  глубь, и  высота!

И  нашёл  свой  клад
- как  будто  просто! –
рыцарь  революции-весны,
и  запели  кости  на  погосте
всех, кто  были
- но  не  сказку! -
влюблены.