Наш собеседник — сумчанин, родившийся в семье педагогов и сам долгое время занимавшийся педагогической деятельностью. Его имя попало в Книгу рекордов Украины благодаря уникальному собранию, которое можно назвать домашним музеем «Слова о полку Игореве». Его собрание изданий «Слова…» и литературы, посвященной этому памятнику древнерусской литературы, поражает воображение.

R: Расскажите, пожалуйста, о своей коллекции изданий «Слова о полку Игореве» и литературы, посвященной ему, более подробно.
Виктор Звагельский.: Я называю это не коллекцией, а именно собранием. Оно включает не только книги, но и плакаты, картины значки, марки, экслибрисы — очень богатый и разнообразный материал. Самое большое собрание хранится в Национальном историческом музее в Москве, бывшем ГИМ, на Красной площади. Второе — в нашем музее в Новгород-Северске, на третьем месте — Путивльский краеведческий музей. Ну а мое собрание получается на четвертом, или на третьем в Украине. Хотя, с другой стороны, можно сказать, что мое собрание на первом месте, потому что в нем есть книги, которых нет ни там, ни там, ни там. Например, издание князя Вяземского ХIХ века, известного исследователя. Всего у меня около тысячи книг, но есть еще фонд переписки с учеными, поэтами-переводчиками. Если считать еще и письма, то будет тысяч пять экземпляров. 

R: Можете назвать несколько имен наиболее выдающихся людей, с которыми вы переписывались?
В. З.: Например, Сумаруков Георгий Владимирович, очень крупный российский ученый, исследователь этого памятника. Теперь его уже нет, но мы долгие годы переписывались, он оставил мне много книг, своих и чужих. Умирая, он передал своей жене пятитомник энциклопедии, посвященной «Слову…» и сказал: «Рано или поздно приедет из Сум Звагельский — отдай ему!» Представляете, какой был человек, какое отношение — ждал, наверняка знал, что я приеду! Я лично приехать не смог, но книги забрала моя сестра, теперь они в моем собрании. Еще хочу вспомнить Колосову Викторию Петровну, она тоже ученый, доцент из Киева. У меня хранятся издания ее переводов и статей.

R: Скажите, как Вы вообще вышли на «Слово о полку Игореве», почему стали так глубоко интересоваться этой темой?
В. З.: Вышел через археологию, я ведь археолог и историк. Занимался материальными подтверждениями самого похода, участвовал в археологических раскопках.  

R: Да, я помню, что мы с Вами познакомились именно на археологической тематике, помню Ваши рассказы о находках и открытиях, сделанных на Сумщине, тонкую, но чрезвычайно информативную книжку «Про шлях Ігоря Cіверського»…
В. З.: Поход Игоря связан с Сумщиной, здесь покоятся наши земляки, наши далекие предки. Жаль, что сейчас этому факту уделяется мало внимания. Давно пора сделать музей, я считаю. У нас «Слово…» изучают мало. Этот памятник в Индии изучают, в Японии изучают, а у нас — не то чтобы нет, но как-то вяло. А ведь все описанные в «Слове» события происходили на земле, на которой теперь живем мы с вами. А «Слово» - это наш шедевр. Древний, но на все века!



R: Вы согласны с утверждением, что исторические события — это не повод чем-то гордиться или чего-то стыдиться, а лишь материал для изучения и осмысления? Ведь наших заслуг, как и нашей вины, в прошлых веках нет.
В.З: Категорически не согласен! Тогда можно отказаться от памяти дедов, которые воевали с нацистами. Нет, такой подход, с моей точки зрения, неправильный. А «Слово о полку Игореве» -  не только явление мирового уровня, это же именно наша историческая память.

R: Вы по образованию — филолог, но все же путь как исследователя этого памятника все-таки начинался не с литературных или филологических изысканий, а с археологии?!
В. З: Именно так. Пришлось попасть в Путивль, в экспедицию, которой руководил Олег Васильевич Сухобоков, доктор наук, историк и археолог. А я поехал как журналист местного ТВ. Там я понял, что надо искать материальные подтверждения и следы похода князя Игоря через эти места. Искать дороги, броды, переправы, попытаться установить точный маршрут. А само собрание, с которого мы начали разговор, начал мой отец Борис Львович. Стал собирать литературу —  разные издания, варианты переводов. Он был деканом филологического факультета в Сумском пединституте, его в Сумах многие помнят. Вот то, что он собрал, досталось мне, я продолжил. 

R: Скажите честно, то, что Ваше собрание попало в Книгу рекордов Украины, греет душу?
В. З: Абсолютно нет! Было так. Я выступал в Киеве, в Институте истории со своим докладом. Там у них работала девушка на стажировке - как я понял, от прессы. Это она все сделала. Узнала, что я собираю такие вещи, созвонилась, приехала, сфотографировала кое-что. А как дела шли дальше, я даже не знаю. Она подошла случайно, а могла и не подойти.

R: Вот на столе лежит Ваш поэтический сборник «Возвращение в Русь». Не многие знают, что вы пишите стихи. Как Вы пришли в поэзию?
В. З: Там есть не только мои стихи, но и стихи сумских поэтов, моих друзей, которые они дарили мне. Среди них довольно известные люди, да, собственно говоря, каждый из них — выдающаяся личность. Василий Чубур — известный не только в Сумах поэт, Анатолий Луговской из Путивля — долгое время был главным редактором путивльской районной газеты, но главное, что он глубоко изучает историю путивльского края, написал не одну книгу по этой тематике и вот пишет стихи. Думаю, что интересующиеся поэзией сумчане знают имена Александра Педяша, Виктора Осадчего... Лучше не пытаться перечислить экспромтом всех друзей, чтобы никого не забыть ненароком. Все они - замечательные люди, от которых я получал и получаю поддержку в этой непростой жизни. Спасибо им! И помимо прочего в эту книгу вошла моя попытка перевода небольшого отрывка из «Слова». А писать начал с 1975 года, с юношеского возраста. Иллюстрирована книжка моей графикой. Рисовал я с самого детства, хотя нигде не учился. А вот стихи — они ведь не пишутся, они приходят. Любимые мои поэты, если для вас это важно, — Маяковский и Есенин.

R: Что же, они — часть мощной культуры. А как Вы считаете, мы сильно оторвались от тех древних культурных корней, которые питали «Слово о полку Игореве»?
В. З: Мы не просто оторвались, мы кинулись в другую сторону, мы ушли от культуры вообще — к рынку, коммерции, основанной на очень нечистоплотных делах.

R: Несколько лет назад большинство наших сограждан были недовольны действительностью, но хотя бы понимали, что происходит вокруг. Теперь люди даже перестали понимать смысл происходящих событий. А Вы понимаете?
В. З: Что будет, если на старую телегу поставить двигатель от «мерседеса»? Она сначала рванет вперед, но очень скоро не выдержит и развалится — несовместимость! Так и с переводом нашей Украины на европейские рельсы. Это мой личный взгляд, взгляд не политика, а историка и филолога. И гражданина этой страны.

R: У Вас есть какие-нибудь оптимистические прогнозы или надежды?
В. З: Для себя лично — да. Весь мой оптимизм связан с дачей. А в масштабах страны оснований для здорового, разумного оптимизма лично я не вижу. Кстати, свое собрание я не раз предлагал подарить Конотопу, Шостке, Путивлю. На определенных условиях для меня, конечно, но не слишком обрементельных. Мне просто было бы интересно пожить и поработать в этих городах — у каждого огромный исторический пласт имеется. В Шосткинском районе, например, в Богдановке жил Константин Ушинский, мировая величина в педагогике. Да и в Шостке вообще можно сделать музей кино — вспомнить только, сколько фильмов было снято на шосткинской пленке. Рассказываю все это к тому, что к моим предложениям особого интереса я не почувствовал. Какие-то неблагопиятные времена настали для таких планов.

R: В Вашей квартире, кроме книг, картин и тому подобного, есть и еще предметы явно археологического происхождения. Вот это, например, что такое?
В. З: Здесь много разного. Вот это - плинфа. Старинный кирпич специфической плоской формы. Такие при строительстве храмов использовали. Потрогайте, чувствуете тепло? Я каждый день начинаю с того, что прикасаюсь к нему. За несколько секунд получаю огромный заряд энергии. Из прошлого, из ХІІ века!