***
Далёко пишет солнце круг орбиты,
пучками света рвутся из-за тьмы
любимой руки, холодом облиты…
Зачем ты бьёшься белыми грудьми
в немую ту из стали и бетона
бесчувственную тишь? – Мне милого верните!
Не мучьте, Боги, ночь её без сна
и от разлуки без конца спасите!
Ты школьница моя, улыбка, донна,
ты грусть моя, не поддавайсь беде!
А жди меня. Хоть мёртвый- непременно
вернусь, пусть даже трупом по воде.
                       ***
Из темноты выходим мы на свет
и снова возвращаемся в мрак ночи,
разъединённые,поодиночке.
У каждого вельможный свой полёт,
и колыбель, и гроб, что от рожденья
себе под рост предмет приобретенья.
Событий жизни нашей круг закрыт:
извечно все случайные шаги
всевышние назначили  боги.
И, высекая искры у копыт,
бегут комони. А шальные гривы
лишь бурями вселенскими счастливы.
Кому же ты, наивный, шлёшь привет
в отчаянном предсмертном страхе диком?
Живых не милует он крестным знаком.
Гнетёт всегалактический завет?
Стерпи, коль сила есть. А нет- умри
под нестерпимым солнцем, что с зари
столь величаво шествует в зенит.
Шагая в ночь, мы славим белый свет.
                   ***
Букетами сиреневая цветь
с росистой радостью: сынок приснился.
И в первый раз я вечности коснулся,
держа за ручку - нежненькую ветвь.
А он смеётся, излучая радость,
даруя исполнение мечты -
души моей запрятанная святость,
как вспышка щедрости и чистоты -
или всевидящее божье око –
мне воссияло вдруг из глубины.
И понял я, что мне не одиноко,
как будто давние припомнил сны.
И понял я, что только милые уста
и только сына белое сиянье
наполнят вечностью моё существованье –
минутам всё равно: паденье ль высота.
                 ***
Блажен тот,кто терять умеет.
когда приходит час утрат,
когда надежда слабо тлеет
иль вырастает востократ,
знать: белый свет – всегда он белый
и вечно добрый – белый свет.
Пускай ты в нём – лишь сын несмелый,
кого прошиб цыганский пот,
а всё же жизнь твоя в полёте,
и в нём  - спасение твоё.
Вся суть твоя ,вся суть – в поэте,
а весь остаток – перегной.
что корни кормит. Золотеет
под осень яблоневый сад.
Блажен тот, кто терять умеет,
когда приходит час утрат.

                                  И з   Г ё т е

Сколько родников,что могут
истинную песнь наполнить?
И профаны распевают,
мастерам не грех исполнить. 
Надо всем любовь воспой ты –
краше нет исповеданья.
Где любовь горит искристо,
слов сладчайшеезвучанье.
Разожги огонь в бокале,
светит пусть рубин напитка.
Где веселье, страсть в накале,
выпьют стих твой без остатка.
Звон оружия сгодится,
чтоб труба войны звучала.
Смелость, как и вспышка счастья,
ближе к богу подвигала.  
Пусть поэт всенепременно
остро обличает злобность,
чтоб сберечь то, что священно,
показав бесчеловечность.
Если четырём советам
внемлешь ты, Гафиз, с почтеньем,
примут с радостным приветом
все народы твоё пенье.