Фэнтези На днях, уважаемые читатели, мадам Анжелик отпраздновала свое стопятилетие. И эта бойкая немолодая мадам заявила, что не собирается покидать свое рабочее место. Она ветеран парижского метро. Под толщей земли мадам провела почти восемьдесят лет. А начинала Анжелик в две тысячи двадцать четвёртом году. - Да, время пролетело незаметно, но впереди еще много работы, - с улыбкой сообщила ветеран труда о своих планах на будущее на юбилейном брифинге с журналистами. На вопрос, в чем состоит секрет её здоровья и долголетия, Анжелик ответила: - Просто я занимаюсь своим делом и никогда не отвлекаюсь на разные глупости. Под глупостями счастливая Анжелик подразумевает житейскую суету. - Я работаю в две смены. Никогда не смотрю телевизор, не читаю газет, не интересуюсь интернетом, ничего не понимаю в так называемых сетях. Главное для меня - порядок в метро и благополучие пассажиров. На вопрос журналистов о том, как относится к её занятости на работе её семья, мадам лишь пожала плечами. - У меня нет семьи. Моя семья - это миллионы пассажиров метро. И вообще... Анжелик поделилась с журналистами сокровенным: - Люди очень наивны. Они так хотят завести детей. Нашим гражданам жизнь без детей кажется лишенной истинного смысла. Но если разобраться, то все люди, как и я, проводят свою жизнь под землёй. А еще в кабинетах. Цехах. Лабораториях. Они, как и я, на самом деле не видят ни жизни, ни своих детей. Жизнь проходит мимо. Миллионы людей каждый день спускаются в метро и мчатся в поездах на работу и с работы. Посмотрите на их лица. Что на них написано? Ничего. Пустота. В отличие от них я счастлива и улыбаюсь. Я никуда не мчусь, не спешу, просто слежу за исправностью автоматики в метро. И меня забавляет, как все бегут мимо моей кабинки и боятся куда-то опоздать. Куда они бегут? Анжелик засмеялась. И зюслушатели в ответ улыбнулись. Глупая старушка. Просидела восемьдесят лет жизни в подземной кабинке и не имеет никакого представления о том, что происходит наверху! - И вы не знаете ничего о том, как менялась жизнь за эти восемьдесят лет? - удивились журналисты. - А зачем мне это нужно знать? - ответила иронично Анжелик. - Наверное, менялись президенты, начинались и заканчивались войны. Но ведь это так мелочно, если разобраться! Журналисты переглянулись. Да, очевидно мадам Анжелик давно тронулась умом. Хотя с виду - вполне здравомыслящая и очень жизнедеятельная. - Мне достаточно видеть, как меняются одёжки и причёски моих пассажиров. И, конечно, дизайн поездов. Инженеры молодцы, настоящие фантазеры и таланты, время от времени меняют форму корпуса вагонов, внутренних деталей, кресел. Уж как по мне, красивее, совершеннее и надежнее электричек метро ничего на нашей планете нет! Я ещё помню, как в парижском метро существовало лишь несколько линий, четырнадцать, кажется, и никаких иных, кроме транспортных, услуг не было и в помине. И везде по углам метро ютились местные клошары, которые здесь и ночевали, и обедали, и справляли нужду. А вот теперь в метро, где сотни скоростных линий, есть гостиницы, бассейны, кинотеатры, концертные залы и сады. Это очень удобно. Молоденькая журналистка Эльвира не удержалась и поддела почтенную мадам. - И все таки, мадам Анжелик, неужели вам никогда не хотелось увидеть своего ребёнка, а затем внука? - Ах, миссис.., - махнула рукой ветеран, - я думаю, рождение ребёнка здесь, на Земле, не имеет никакого смысла. - Это как же? - воскликнула Эльвира. - А для чего вы, милочка, его, так сказать, производите на свет? - Для того, чтобы была родная кровинушка, - возразила юная особа. - Чтобы вновь окунуться вместе с родным малышом в детство. И затем в юность. И повторить все с внуками. - О, да, - вздохнула Анжелик. - Вы назвали весьма благородные цели. Только подумайте, удаётся ли вам окунуться в детство в бесконечной житейской суете? Первые месяцы вы, родительница, меняете подгузники, подмываете малыша, кормите его, ищете потерявшуюся пустышку и погремушку, чтобы успокоить родного крикуна, и не успеваете даже причесаться. А чаше сбрасываете весь груз ухода за роднулькой на няню, на садик, затем школу и институт. Разве вы общаетесь со своим кровинушкой? Вы проводите всю жизнь на работе, в метро и на вечеринках. Вам некогда. Но вы говорите с гордостью: у меня есть дочь. Или сын. Но знаете ли вы их? Вряд ли. До двух лет ваш малыш несмышленыш. Поэтому надо ему постоянно повторять: не бери это, не трогай то, не ходи сюда, не пей, не кури, не женись, ещё рано. Разве не скучно быть всю жизнь надзирателем над собственным чадом? В этом ли родительское счастье? - Ну, знаете ли, мадам, - подал голос почтенный журналист Гюстав, - наверное, вы пережили неудачное детство? - О, нет, - улыбнулась Анжелик. - Я не помню своих родителей. Они погибли во время бомбёжки в Сирии. И я росла в приюте. - Вот то-то и оно, - вздохнул журналист. - Вы не узнали счастья родительской ласки. Анжелик обвела мечтательно взглядом присутствующих. - Конечно, ребёнок, раз его родили, нуждается в родительской заботе. Как же без этого? И мне порой снится моя юная мать, будто она прижимает меня к груди и поёт какую-то дивную и очень родную колыбельную. Этот чудо-сон мне снится все чаще. Наверное, в недалеком будущем я перенесусь туда, где обитает моя милая мама и где создаются эти прекрасные колыбельные... Журналисты затихли. Кажется, и они вспомнили что-то далекое, детское и трогательно-нежное, улетучившееся из памяти безвозвратно. - Но вы могли подарить эту колыбельную своему ребёнку? - нарушила звонким голоском тишину Эльвира. Взгляд Анжелик загорелся загадочным огоньком. - Конечно. Но ведь родители дают жизнь малышу не только ради колыбельной. Не так ли? Они готовят его к продолжению своих славных дел? Родители алкоголики вовлекают своих чад в алкоголизм. Наркодельцы - в наркобизнес. Военные - в кровавое военное дело. Медики в медицину. Политики - в политическую карьеру. Люди думают, что совершают очень важные и великие дела и научают этому свое потомство. Но на деле, что стоят все их бренные дела? Большинство людей живёт обычной, суетливой, рутинной жизнью. А те немногие, кто создают великие произведения и научные открытия, где, спрашивается, оставляют свои великие дела - на Земле? Той самой Земле, пережившей смену полюсов, Ледниковый период, великий Потоп, массу катастроф, поглотивших великие и могущественные цивилизации прошлого? Так можно ли назвать хоть одно творение рук человеческих и разума истинно великим, если мы, люди, ничто перед всемирной космической стихией? В пресцентре воцарилось и надолго молчание. Вот тебе и выжившая из ума старушка! Да она задаст фору любому модному философу. - Таким образом, мадам, вы отрицаете смысл жизни? - насупившись, спросил толстяк Фреди, известный гурман и кутила. - Что вы, - радостно возразила Анжелик. - Во всем всегда есть смысл. Но мы придаём слишком много смысла своей жизни здесь, на Земле. Все известные религии мира рассказывают нам призрачные сказки о жизни после смерти. Но ни одна о жизни до того! - До чего - до Того? - нетерпеливо спросила юная Эльвира. - До нашего рождения. Ведь если религия утверждает, что мы живём вечно, то почему нас не интересует, что было до того, как мы оказались в люльке, в подгузниках, беспомощными и плачущими дни и ночь напролёт? Журналисты заметно поскучнели. Что за бред? До рождения нас не было и точка, о чем тут говорить? Но Анжелик не замечала смены настроения присутствующих и продолжала рассуждать увлечённо и мечтательно. Ведь кому кому, а ей спешить то некуда! - Могу предположить, что все мы уже существовали в бесконечном разумном пространстве. Наверное, мы были какими-то другими - не с телом, глазами, зубами, волосами. Но все мы были необыкновенными и великими, разумными и талантливыми. Мы творили вместе с всемогущим Творцом - звезды, галактики, реки, горы, воздух. И каждый из нас творил, рисовал, конструировал живую жизнь на планетах, на Земле в том числе. Мы создавали сами себя. Рисовали свой портрет, свои физические формы, цвет волос и длину ресниц. Характер и свою судьбу. Каждый - на свой вкус. А затем мы, гении и творцы, сужались до клеточки сперматозоида. И временно отключали центр памяти. Мы рождались в теле младенца, но наша память о нашем прошлом закрыта - до поры до времени. И после физической смерти на Земле мы вновь становимся собой, вновь творим, вновь становимся частью творческой бесконечности. До тех пор, пока вновь не пожелаем уменьшиться до сперматозоида. Вот и все. Журналисты поблагодарили мадам Анжелик за интервью и тихо разошлись. Несомненно, старушка впала в маразм. Конечно, в её то годы! Да и что она видит тут, в подземке. За восемьдесят лет любой бы здесь тронулся умом.