Рассказ. - Да ты пойми, - хрипло гудел Фридерик, доставая из сумки новую банку пива. - Гот-рок это протест молодых против тупых и жадных стариков, правящих миром. Он и его товарищ Лорон, два парижских бомжа, сидели ночью у Сены под мостом Пон-Неф, пили пиво, которое заработали пением и игрой на гитаре собственных дэк-блюзовых композиций на центральных туристических площадках, курили и спорили о современном обществе. Оба уже несколько лет кочевали с палаткой по улицам города, бросив учёбу в Сорбонне, и вовсе об этом не жалели. Воздух, свобода, никаких условностей. - Я понимаю, - ответил ничуть не охмелевший Лорон, выпивший уже пять банок. Он никогда не хмелел, сколько бы ни пил. - Я сам увлекался Killing Joke. Солист, как же его, Коулмен, кстати, постоянно заявлял о грядущем Апокалипсисе. И исчезал, в его ожидании, то в Исландии, то в Сахаре. Мрачный тип. Фридерик махнул рукой. - Все панки и готы заявляют о близящемся Апокалипсисе, носят футболки с черепами, а сами украшают себя чем - на всякий случай? Анкха - амулетом вечной жизни. - Сейчас бы искупаться, жарко, - потянулся сладко Фридерик. - Так за чем дело стало, - спросил Лорон и столкнул товарища в воду. - Дурак, - шипел под хохот Лорона Фридерик, - вылезая по скользким ступенькам на бетонную набережною. - Я, кажется, устриц наглотался. Болван ты. - Сам же сказал - искупаться бы! Да и воняет от тебя. - Ага. А ты, значит, духами "Diоr" пахнешь, - и не долго думая, спихнул товарища в реку. - Придурок, я плавать не умею, - замахал беспорядочно руками, подхваченный стремительным течением Лорон. Фридерик упал в воду, схватил друга за майку и подташил его к ступенькам. - Теперь мы квиты, - смеялся он. - А хорошо ведь искупались, согласись. - Ага, - бурчал Лорон. - Сена самая загрязненная река в Европе. Фридерик кивнул. - А кстати, когда был ковид, Сена стала абсолютно чистой и прозрачной, дно даже было видно. Друзья сняли брюки и майки, выкрутили, остались в трусах и мирно продолжали беседу. - Так об Апокалипсисе, - сказал Фридерик. - Когда он наступит, как думаешь? - Для нас с тобой - никогда, - радостно улыбнулся Лорон. - Сена наша. Палатка есть. На пиво - подаёт народ, не обижает. Что ещё человеку надо? Фридерик покачал головой. - Нет, братец. Не юли. Ты учился на историческом. Так что докладывай. - Ну а я почем знаю - когда? Он уже много раз наступал. - То есть? Лорон поморщился. - Зачем эти разговоры? Мы же не на конференции по теории Большого взрыва, Чёрной дыре и схлопыванию Вселенной в сингулярность. - Так, парень, - ударил в ладони Фридерик. - Твоё пиво закончилось, а у меня есть еще целых две банки. Хочешь пить - отрабатывай. - Да ладно тебе, - потянулся к рюкзаку Фридерика Лорон. Тот схватил рюкзак и занёс руку над бурным потоком реки. - Выброшу, клянусь! - А, сучий сын, пошёл ты в ж... - пробурчал Лорон. - Что пристал? - Так расскажи, сколько раз уже цивилизация - того? Тюкнулась. И пиво твоё. - Шут с тобой. Расскажу, - сдался Лорон. - только глоток дай - горло промочить. Фредерик открыл банку пива. - Я первый, а то устрица или жаба - какая-то хрень в горле застряла. Друзья опорожнили банку, согрелись. - Так вот, - начал подобревший и повеселевший Лорон. - Цивилизация час от часу дает крен и все знания, приобретённые человечеством о начале и конце времени, теряются безвозвратно. И мы топчемся на месте, не понимая, существует ли конец времени или мы будем жить, имеется в виду - человечество, вечно. Ещё Августин, а за ним Гегель были озабочены проблемой единства времени: прошлого, настоящего и будущего. - Так, так, стоп! - воскликнул Фридерик. - Давай опустим Гегеля. Перейдем к фактам. - Что опять не так? - удивился Лорон. Он так вошёл в роль бывшего студента Сорбонны, и на тебе - стоп. - Ты мне расскажи про наше время, а не дедушки Августина. Примеры. Как распадается цивилизации. Как исчезают с лица земли целые государства? - А, ну так бы и сказал, - разочарованно протянул Лорон. - Может лучше споём, брат? - Не-ет, отрабатывай пиво, скотина. - Хорошо. Пару примеров приведу и будем спать, ладно? - Пару не пару, а ещё одна банка пива ждёт не дождётся, когда оросит наш пищеварительный тракт. - Тогда первое. Чехословакия. Распалась на Словакию и Чехию. - Это плюс или минус для цивилизации? - Судя по тому, как это происходило, то есть, мирно, то да, плюс. - Второй пример. - Югославия. В результате кровавой межнациональной войны распалась на семь государств. - Это шаг вперёд или назад? - Думаю, Гегель бы сказал, что все едино. Нет никакой разницы. Время едино. Значит, для цивилизации распад не имеет значения. Югославия в прошлом и семь новых стран сегодня находятся в единстве конца и начала. - Нет, давай не выкручивайся, погибло несколько миллионов человек. Они где - в едином времени деда Августина или на том свете? Конкретно, в Югославии Апокалипсис наступил? Или Гегель ещё не решил этот вопрос? - Знаешь, ты задаёшь глупые вопросы, без банки пива я категорически отказываюсь продолжать беседу. Фридерик достал банку. Выпили. Лорон делал вид, что засыпает. Товарищ толкал его и шептал: - Давай, профессор, ещё примерчик, и будем спать. - Да, да, что не сделаешь для друга, - полусонно ответил Лорон. - Пример угасания цивилизации - СССР. Искусственное обьединение пятнадцати абсолютно разных стран, общей площадью двадцать два миллиона квадратных километров, двести девяносто миллионов человек, плотность населения тринадцать человек на квадратный километр. Большая часть СССР это болота, тайга, степи и горы. До распада и после одна из стран - Россия, вела и ведёт активные боевые действия как внутри страны, так и за её пределами. - Хорошо. Ясно. Значит при распаде государства цивилизация даёт течь и гибнет. - Как правило. Пример - Римская империя. Андская цивилизация, Минойская, Харапская... - А в глобальном плане, - допытывался Фридерик, - что ждёт всю цивилизацию? Участь Атлантиды? Но ответ не последовал. Лорон сладко спал на теплой бетонной набережной Сены.