"То, что всякому человеку на Земле в радость, русскому - тоска смертная"
(Из записок иностранных послов 16 столетия)
Люди бранятся. И старые, и малые. И культурные, и простолюдины. И генералы, и полковники. И даже девушки. Те тоже. И даже очень.
Что же так притягивает русского человека к крепкому словечку? Что русская душа ищет и что, главное, находит, разряжаясь в мате?
По прочтению словаря "Русской брани", созданного профессорами Санкт-Петербургского Государственного университета, стало очевидным следующее.
Русский матерщина нацелена исключительно на половую сферу. Матерная фразеология воспевает либо  детородные органы, либо половое влечение, либо непосредственно само совокупление.
Однако воспевает как-то странно: с нескрываемой  непочтительностью и  яростной ненавистью высмеивая и втаптывая в грязь плоть и плотские желания.
Может быть, проблема   в религиозных установках, объявивших с давних времен половое влечение  похотью, грехом, а половые органы - срамом?
Возможно. Только не религиозные деятели, не святые отцы придумали множество непристойных поговорок, присказок, грубо унижающих влечение к противоположному полу. А сам народ. Чем же вызвано  изощренное  лексическое самобичевание, глумление над самыми интимными желаниями?
Уж не болен ли русский человек? Здоровы ли его разум и душа? И есть ли на свете другой такой народ, который столь цинично попирает свою и чужую мать?
Мать твою в ****у
Мать твою через семь ворот с присвистом
Мать твою через семь гробов
Язви твою мать
Распроеб твою Бога душу мать
Этакая мать
Япона мать
Мать твою наперекосяк
Мать твою едри
Еб твою мать
Иди  к матери в жопу
Когда мать в ****е носила
Едрена мать
и т. д.
Можно рассматривать матерщину как проявления народного остроумия. Да и классики не избегали крепкого словца. Сам Александр Сергеевич не чурался поэтических шалостей.
Кто всех задорнее ****,
Чей *** средь битвы рьяной,
****у кудрявую дерет,
Горя,  как столб багряный?..
("Тень Баркова")
А если без мата русский человек просто не может существовать? Может  мат -  это единственный способ выразить мужественную, сильную,  широкую русскую душу,  молодецкую удаль и лихую  народную долю?
Разве можно представить себе нашего генерала или полководца прошлых столетий, или эпического богатыря, изъясняющегося с армией на изысканном литературном языке? Не поймет армия, не проймет ее ненависть к врагу, не ринется она со священной свирепостью на врага. А крикнет бравый комдив  солдатам:
- Эх, братцы! Враг силен, еби его триста сука Бога душу мать! Да что с того! Нас ебут, а мы крепчаем! Повалим врага, еби ж его в рот!
И воодушевленная армия отвечает командиру: ур-ря!
Нет, конечно же, армия  не может без мата. И не только армия.  Матерятся в России все. И на улице. И дома. И в эфире. И в прессе.
И взрослые, и совсем  малые дети. Матерятся юные девушки. Матерятся - о, еще как - преподаватели высших учебных заведений. Им-то он зачем?! Для свершения каких молодецких подвигов? Для решения учебной задачки? Или просто для форсу? Для настроения? Матюгнулся - и настроение улучшилось?
Многие утверждают, что мат помогает жить. С матом, мол, дело спорится. Настроение повышается. Веселей, когда материшься.
Вот оно что!
Слушая, как матерится вся наша необъятная страна, повсюду: в эфире, на улицах, дискотеках, в городских и заводских кварталах, в думе, в артистических салонах, - приходишь к выводу, что народ наш парит на пике радости, и  чем  катастрофичней  ситуация, тем  лучше настроение.
Мат - народный лекарь! Что бы не случилось, мат всегда выручит. Не устраивает тебя президент, начальник, закон, сосед, -  матюгнулся   и настроение - во!
Мат -  это целебный напиток для русской души. Матюги мгновенно запоминаются и намертво приклеивается к кончику языка.  Даже если этот кончик принадлежит иностранцу. Очень странное зрелище - матерящийся по-русски узбек. Или итальянец.
Надо отметить, что мат утратил, практически, свое главное назначение, - оскорбить, проклясть. Первоначально - благой мат  это грубый, пронзительный голос. А как производное, мат - это речевой способ подавления, угрозы, унижения.
Однако мат как украшение речи - это явление уже несколько отличное от  устного оскорбления. Зачем, казалось бы,  пересыпать свою речь непристойными  выражениями, варьирующими до бесконечности  одну и ту же тему - соитие?
Один из факторов притяжения матерщины чисто психологический. Брань - это фиктивный  показатель  силы характера. Ругнулся - значит ты сильный. Тебя все уважают и боятся. С тобой считаются.
( Вспомним коронный клич Доцента из "Джентльменов удачи": "Я тебе пасть порву, моргалы выколю" )
А так как сегодня не бранятся вслух  в нашей стране только немые, то можно предположить, что русские все как один полны силы и мужества. И даже  наши младенцы, послушай их матерный лепет,  кипят внутренней свирепостью.
Сила и энергия бранного слова направлена, напомним, на расправу над интимными частями тела. Чем же так не пришлись ко двору русскому человеку его детородные органы?
Восточные народы, напротив, с почитанием и благоговением относятся к фаллосу, как к священному орудию воспроизводства жизни. В Индии  еще тысячелетия назад мудрые жрецы воздвигли   на самых почетных местах фаллические исполины  - для поклонения богу Рода. Изображения детородных органов украшают стены храмов и жилищ  у африканских народов, чтобы каждодневно напоминать человеку о главном: все земные блага ничто по сравнению с любовью. Акты соития - во  всевозможных формах, и весьма экзотических, - описаны в священных эротических книгах, и увековечены в скульптурных композициях, рисунках на стенах храмов, на амфорах, ювелирных изделиях,  - в Древнем Египте, в Древнем Риме, в Древней Греции.
Отчего же мы, русские люди, не воздвигаем священные храмы священному фаллосу, для вдохновения и поклонения, а  вместо этого с пылу, с жару посылаем на него и друзей, и врагов, и родственников, и начальство?
( Представим себе на минуточку бронзовый стометровый фаллос работы Церетели  где-нибудь на Красной площади! А в паре с Царь-колоколом - Царь-мудье?
Ой, не получится... У нас же все почетные места заняты - под Лобное место и трупы вождей.)
Чем мы хуже  народов Востока и Африки? Или органы у нас какие-то другие? Или похоть - страшней, грубей, извращенней? Или душа - грубая? Не может она, истомленная какой-то древней мукой, не умеет насладиться тем, чем наслаждаются на Востоке и в Африке?
Наслаждение наслаждению рознь - скажет читатель.
"Мы ****и все на свете,
Кроме шила и гвоздя:
Шило колется в залупу,
А гвоздя ****ь нельзя!"
То, что на Востоке - возвышенно, у нас - униженно.
Если на Востоке -  совокупление возвеличено  храмами и эротические трактатами, а нас -  изничтожено   матерным творчеством.
Все вам смехуечки да пихдохахоньки.
Кашу маслом, а ****у ***м не испортишь.
Ссышь дугой, значит - поебешь еще годок-другой.
Папа любит чай горячий, мама любит *** стоячий.
У восточных народов тысяча способов прикосновений, поцелуев, изощренных ласк, а у русских - тысячи  скабрезных поговорок,  анекдотов, сказок, изощренных сальностей.
Так что и мы не лыком шиты.  Можно определенно сказать: веселый мы, русские, народ. И мат - это показатель веселого нашего нрава и чудесных, бодрящих преобразований  русской речи.
И хотя русский народ любит  здоровое совокупление, как и представители  других народностей, но он более склонен к сатире самого процесса. Как не покритиковать  нелепый  внешний вид совокупляющихся и их интимных частей тела!
Может африканцу или индийцу симпатичен  дизайн его детородного органа, но русский человек видит в этом отростке ( болте, гамбургере, дрючке, елдаке, истукане, кие, кардане, колбасе, копье, коряге, крючке, палке,  пачкуне, перпендикуляре, перчике, пулемете, сверле, свае, совалке, торпеде, удочке, факеле,  хоботе, ***ке, хуиле,  хере,  циклопе, чебурашке, червячке, шипе, шишке, штопоре, шприце, шпале, ящерице) некоторое анатомическое  и стилистическое несовершенство.  Отсюда и чувство стыда, отвращения и категоричного неприятия   гениталий, столь отличное от чувства гордости за собственное естество  всяких там неприхотливых африканцев, малазийцев,  мексиканцев, бразильцев, венгров, итальянцев.
"Дед был козак, отец - сын казачий, а сам - *** собачий.
Глуп как ***.
*** да клещи.
*** с лапшой.
На хитрую жопу - *** с винтом.
Суп рататуй - кругом водичка, посредине ***.
*** на блюде.
Хоть работай, хоть сачкуй, - все равно получишь ***.
*** цена в базарный день.
Умер Максим, ну и  *** с ним.
Чем дальше в лес, тем на *** нужно.
Чтоб его могила ***ми заросла!
Какого *** твой хуй моего хуя на хуй посылает?"
и т.д.
Сатира, насмешка, гротеск... Вот он, феномен русской души: все этой загадочной душе не нравится, все она критикует,  все ее не устраивает.
Только вот отчего бы это? Чем  так насолили  гениталии русскому человеку?
"Пей вода, ешь вода, ****ь не будешь никогда!
Выебу и пасть порву!
Я **** твой день рождения и гвоздь, на котором ты шапку вешаешь!
Голод не тетка, *** не пароход.
Распроеб твою Бога душу мать "
Нам стыдно, тошно, неловко, неудобно. Мы прикрываем наготу и краснеем. И бранимся и материмся.
Зато восточных художников,  архитекторов - все восхищает в собственном теле. И вдохновляет, и восторгает, и воодушевляет. И  детородные органы  восточных дев   на самый утонченный и изысканно-слащавый манер воспеваются их бесстыжими поэтами и философами. Всякими благовониями и лепестками, и кремами умащиваются - для пущей услады... И увековечиваются в храмах любви и в священной символике, разрази их гром!
А русский, принципиально критичный человек,  не оставляет камня на камне на тайне рода человеческого. И чем он только не забросал, сердясь и хмурясь,  крохотное детородное отверстие.
****а ****ная.
****ой мух ловить.
****а рыбий глаз.
Лопнула ****а - пропали денежки.
Из ****ы сдачи нет.
В ****е не без урода.
В ****у друзей, в ****у подруг, я сам себе ****атый друг.
Нужен как ****е будильник.
Ни езды, ни ****ы.
Была сила, когда мать в ****е носила.
Глаз не ****а, отморгается.
Не уважает русский человек соитие. Хотя - в душе - любит, но не признается. Хочет, но сам же издевается на своим желанием. И не дает  насладиться ни себе, ни  другим.
Да и как тут насладишься, когда - то сарматское иго, то татаро-монгольское, то печенеги, то поляки с литовцами, то французы, то турки, то диктатура пролетариата! Не до того...
Помните? Оперный герой Иван Сусанин  - что внушает истомившимся ратнику Собинину и дочери своей перезревающей Антониде, страстно жаждущим совокупления?
- Что гадать о свадьбе! Горю нет конца...
Так исторически сложилось, что русскому человеку все время мешают совокупляться какие-то враги - то внешние, то внутренние. Оттого и глаголет  он, бедняга,  восемнадцать  часов в сутки  исключительно о гениталиях. Весь наш народ (от мала до велика) - говорит (и днем, и ночью) -  на одну  единственную тему:  соитие. О чем тоскует, о том и торочит, бедняга.
Ходишь, жопой водишь, на мой *** тоску наводишь.
*** тебе в жопу вместо укропу.
На всякую хитрую жопу  - найдется *** с винтом.
*** тебе в жопу по самые яйца.
Пусть тебе сто ежей войдут в жопу.
Жить-поживать да друг друга ****ь.
Наш народ жаждет, до потери пульса, до безумия, совокупления. Народ потерял чистую  свою душу, сдвинулся разумом, охренел от желания совокупления. И желание это, ясный перец, не удовлетворяется.
Может, наш народ ненасытен? Кто отвечает ( какая служба?) в нашей стране за счастливое разрешение этого желания? Медицина? Служба спасения? Секс по телефону?
Кто? А никто!
Желание сексуального удовлетворения разрешается на русских просторах стихийно и неорганизованно.
Не еби, где живешь,
Не живи, где ебешь...
Спортивные интересы, напротив, претворяются в жизнь вполне даже упорядоченно: спортивные праздники, олимпиады, автопробеги, флаги, значки, гимны,  стадионы, тренажерные  залы, спортивные магазины, костюмы, кроссовки, штанги, коньки, реклама, спортлото, туристические агентства.
Охотничьи пристрастия  воплощаются  не менее организовано:  охотничий сезон, охотничьи угодья, псарни, оружейные магазины, снаряжение, силки, крючки, капканы, книги, охотничьи рожки, валторны, трубы, гимны, песни...
Тяга к прекрасному  так же удовлетворяется  более менее разнообразными мероприятиями: декады, сезоны, фестивали искусства, конкурсы, шоу, музеи, театры, библиотеки, аукционы, телевидение, радио,  инструменты, аппаратура, студия, школа, консерватория, цирк.
В распоряжении гурманов - забегаловки и закусочные, кафе и рестораны, "шведский" стол, винные погреба и дегустационные залы,  рецепты, телепрограмма "Смак", кулинарный техникум.
Политические амбиции насыщаются с историческим размахом: культ личности, народная революция, диктатура, тирания,  театр войны, военный парад,  учения, выборы, путч, заговор, переворот, покушение, военный трибунал, публичные казни, пытки.
А как удовлетворяется плотское желание совокупления, данное от Отца  Нашего - во имя  продолжения рода человеческого?
Да как-то удовлетворяется. Спонтанно. В обеденный перерыв. В отпуске. На каникулах. В командировке.
Муж спать, а жена - ****овать.
Не ебут - не крякай.
Волков бояться - в лесу не ****ься.
Ебись оно дохлым конем на ипподроме.
Ни езды, ни ****ы.
Эх, жизнь бекова: нас ебут, а нам некого!
С кем поведешься, с тем и наебешься.
Этикет соития  внешне неуклюж, примитивен, беден и не очерчен какими-либо этичными   правилами. Где, в каких общественных местах, кроме спальни, предписывается соитие?
А нигде не предписывается. 
Нет ни всенародных  праздников, ни фестивалей соития, ни театров, ни храмов. Нет светских од, ни гимна соитию. Ни флага соития. Ни общепринятой символики ( кроме заборной). Культурной лексики - и той нет.
А у несчастных африканцев и индийцев - есть! Для самых юных, неопытных и начинающих разыгрываются священные ритуалы посвящения в мужчину и женщину. Тут тебе и храм любви, и танцы, и вина, и благовония, и мази, и массаж, и опиум, и песни, и советы жрецов, и благословение старейшин, и практическое обучение, и   обмен мнениями, и обсуждение  первых успехов,  и  священные дары богам, и второй этап посвящения, и третий...
У литовцев летом гуляется народный праздник любви Лиго. И у немцев что-то там связанное с любовью гуляется, и весьма бурно. И в Западной Украине - Купало. И в Бразилии - карнавалы. И в Италии. И в Швеции - есть все такое и даже парад сексуально обделенных. 
Современный русский люд предается соитию буднично,  впопыхах,  в спешке, чтоб не застали, пока никого нет: в подъезде, в кабинете, в классе, в подвале, в тамбуре,  в машине, на стуле, на столе, на рояле, на подоконнике, на полу, в бане, в ванной, в кинотеатре, в туалете.
Отъебать на ходу.
Ветер в харю, я ***рю.
Поеби трамвай на повороте!
Трахаем все, что движется, пьем все, что горит!
****ься в стоячку.
Иллюзион - кино с эротическими и порнографическими сюжетами - всего лишь иллюзия половых свобод, реальный  же результат: психические расстройства и извращения.
Порноиндустрия, сеть публичных домов, службы интимных услуг  не дают выхода  здоровому устремлению одного пола к другому.
Человек - жалкий раб полового инстинкта. Инстинкт раздирает человека, и человек ненавидит себя за это неизбывное желание.
Религия, медитация, молитва, пост  - реальный способ покорить инстинкт, возвыситься духом над телом. Только слаб человек. Не желает он покорять свой дух.  Но  и покоривший инстинкты - почему не находит многочисленных последователей?
Удалось ли  тысячам смиренных монахов и монахиням, удалившимся от мирской суеты в монастыри,  достичь успокоения и полной гармонии души и тела?  И вот тут-то нужно вспомнить об обете молчания. Уста сомкнуты. Уста чисты. И нет скверны. Нет мата. Есть святость и златоустье.
Остальные, покинутые всемогущими богами, мудрыми жрецами, граждане нашей необъятной родины, скучившись в общагах и хрущовках, бараках и вагончиках, денно и нощно вожделеют и мучаются от неудовлетворенного плотского желания.
Но и насытившись, русский  человек остается неудовлетворенным. И тоскует, и мучается. Меняет, как перчатки, половых партнеров,  приглашает к сотрудничеству, к групповухе. И опять клянет всех и матерится.
"Долбать  в хвост и в гриву, и в рот и в уши, и спереди и сзади насквозь до пупа.
Хамузом всей оперой."
И продолжает тосковать. А причина тоски - в скуке. 
Не доступности плоти, не удовлетворения инстинкта,   а игры, обновления, фантазии, красоты, чистоты, святости, освещения любви и плотских утех - вот чего не хватает русскому человеку.
Бедна и тосклива русская обыденность. Там, где восточный человек найдет множество волшебных тайн, русский плюнет и скажет: тоска.
Разве способен русский  восхититься медлительным полетом фиолетовой бабочки  и посвятить ее описанию роман  страниц на двести-пятьсот?
А самозабвенно петь  часов семь песню о веточке, травке и листочке, как поет на вороньем празднике северный человек?
Или, как тибетский философ, взобраться на вершину  горы и смотреть глубокомысленно  вдаль? Лет  эдак сто пятьдесят. Не мигая.
И уж точно наш русский человек не прослезится, увидев булыжник и омывающий его ручеек, и не застынет в оцепенении надолго, что-то вспоминая и над чем-то философски размышляя...
Русский человек пнет булыжник и плюнет в ручеек. А еще и помочится. И  изречет:
- Мудоговнопердь!
Русскому человеку везде и всегда скучно. Скука - главная наша беда.
Да только спросите: кому в России  скучно? Никто не признается. Каждый скажет: нет,  не скучно. И добавит:
- Ох-***тельно!

* В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитина. Словарь русской брани (матизмы, обсценизмы, эвфеизмы).
Санкт-Петербургский Государственный университет, Межкафедральный словарный кабинет им. профессора Б. А. Ларина. ЗАО "Норинт", 2003г.