Арбат утомил меня, а тут еще правый ботинок, набухший подобно гнилой груше, издавал пукающие звуки, вводя в заблуждение обладателей острого слуха. До поезда оставалось четыре часа.

   Изучая картины озябших преемников Рембрандта, приценившись, я начал зевать, не прикрывая варежкой пасть. Смотрел в лица снующих прохожих и думал, как вы здесь живете в таком аду, в таком темпе? В Киеве значительно тише... А цены, что за цены!

   Нужно еще подарок купить - картинку малой формы у хлебавшего из фляги аматора, или книжку, какую подешевле. А если книжку, да еще кофе - на коньяк не хватит. И что я буду делать в поезде? Правильно, буду ехать трезвым, как дурак....

   Нарывши чуть больше тысячи, помечтал об отчаянном поступке - не скрасить ли вечер кардинально? Ну и пусть публичная девка! Пожалуй, честную женщину за такие деньги не купишь. Интересно, сколько стоит проститутка в Москве? Тысячу? Вряд ли, за тысячу не всякий таксист до Киевского подбросит...

   Или в кафе девушку пригласить, побеседовать... вон ту, например, с раскосыми глазами. Как бишь его, это слово? Консигнация? Юриспруденция? А, вот оно - консумация! Хотя она почти ребенок, но с другой стороны - шубка на ней дорогая, голубой песец. И лицо приятное... скорее наоборот - азиатский тип. Из Кызылорды или Темиртау, наверное. Но повадки у нее... Е-мое! Пожалуй, из столицы приехала, из Алма-Аты. Могу поспорить, да не с кем...

   Изменив направление, я подошел к девушке вплотную и, набрав мороза в легкие, осведомился:

   - Простите, я могу угостить вас кусочком терамису?

   Исковеркав название, так и не вспомнив вкус пирожного, я решил, что Казанова из меня неважный - типичный бомж, вдобавок приезжий...

   Она посмотрела на часы, изобразила брезгливую мину (как мне показалось, ибо орлиный взор блуждал по юному стану), и ответила вдруг задорно и весело:

   - А почему бы и нет? Вон кафешка уютная, давайте погреемся - у вас нос красный, как морковка!

   Ну что же, казашка так казашка, русский язык у нее безупречен, зовут, вероятно, Гульчатай. Узнаю, что представляют собой восточные красавицы.

   Обрадовавшись легкой победе, проявляя расторопность и особую разновидность галантности, я первым протиснулся в тепло...

                                                           ******

   - Вы стихи любите? - прихлебывая зеленый чай (страшно дорогой), спросила она.

   - Не знаю... пожалуй, нет. Хорошая поэзия построена на боли, трагедии или отчаянии. На грани...

   - Вы неправы... Послушайте хайку Мацуо Басе, здесь нет никакой боли:

                                             Спать бы у реки

                                             Среди пьянящих цветов

                                             Дикой гвоздики

   - Э... да! На самом деле красиво... А что вы делаете здесь, в центре Москвы? - перевел я разговор в более естественное русло.

   - Подругу ждала, однокурсницу. А тут случилась непогода!

   - Вы работаете? Или учитесь? Где, если не секрет? - зарезвились мои отогретые губы.

   - В университете, на истфаке.

   - Надеюсь, не в МГУ?

   - Почему же вы так надеетесь? Именно там, на Воробьевых горах.

   - Я в Москве тоже учился, в Тимирязевке. Со мною учился калмык! - похвастал я и провел замысловатую параллель, - Выкроил денек, так и приехал в столицу; ностальгия, знаете ли...

   - Знаю, знаю, - не расслышала она главного, - Тимирязевской парк - рай в мегаполисе. Нас ректор приглашал, на конференцию.

   - Да-а? Ректор, говорите? А я в Киеве живу, слышали о такой стране - Украина?

   - Конечно, я ваших гетманов помню наизусть, - и, введя меня в краску, начала бегло перечислять, - Скоропадский, Хмельницкий, Мазепа, Разумовский. Хватит с вас? На десерт смешная фамилия - Полуботок...

   - Ну вот, вы меня устыдили - я и половины не знаю из вашего списка. Наверное, казахских ханов вы спросонья назовете?

   - Не угадали, но некоторых назову - Касым, Абулхайр. Пожалуй, больше не припомню... Ладно, согрелись, так и славно; заодно в историю погрузились. Давайте выйдем, погуляем по Москве. Душно здесь...

   - Мне на вокзал нужно. Хотя поезд не скоро - у нас есть три часа!

   - Хочешь, зайдем ко мне? Это недалеко, на Кутузовском, вон там, - она перешла на "ты" и указала тонкой кистью направление.

   Я засомневался - хватит ли денег расплатиться за чай с пирожными, не говоря уже о консумации. С такой суммой в самый раз прелюбодействовать на вокзале, в сортире...

   - Спрячь денежку, я заплачу, - одеваясь, она незаметно сунула купюру в счет, - Ты мой гость!

   Я снова поразился изысканности ее жестов, великодушию, но решил, что поступил правильно - не подал проститутке пальто...

                                                          *****

   Она была подобна кувшинке лилии - нежная и слишком уязвимая. При этом поражала ее удивительная раскованность, легкость, воздушная податливость. Я боялся смять ее, но мял, боялся сломать хрупкое тельце, и если не сломал, то что-то повредил наверняка - она была девушкой...

   Московское утро серело в окне; я лежал на роскошном шелковом белье, и ни о чем не думал; разве что о поезде, который укатил без меня...

   Она сварила кофе в пятый раз и подлила в маленькую пиалу отвратительную водку с красивым названием саке. Попыталась читать стихи...

   - Кто твои родители? - прервал я ее отеческим тоном на второй строке, - Ты уехала от них?

   - Ну что ты, это сейчас я одна. А живем мы вместе - с мамой, отцом. Они в отпуске, улетели на родину, в Японию. У меня скоро сессия... Ну да, они японцы, и вовсе не казахи. Дипломаты. И, пожалуйста, не называй меня Гулей. Меня зовут Саюри - Маленькая Лилия.

   - Так и ты - это? - показал я редчайшее красноречие.

   - Конечно, я по национальности японка. Разумеется!

   - А самурайский меч в прихожей - настоящий?

   - Вряд ли. Это подарок отцу, от президента... Ладно, тебе пора, да и мне на первую пару. Возьми деньги на самолет, догонишь убежавший поезд. Тебя дома ждут... Такого должны ждать!

   - Погоди... дай опомниться. Ты не проститутка, нет? Тогда зачем, зачем ты так поступила?

   - Потому что... потому. По кочану! А знаешь, пускай это будет секретом - самым главным секретом в твоей жизни! И спасибо тебе; особенно за тирамису...