(критика)
При полном аншлаге прошел в Париже запрещенный в России фильм «Левиафан» российского кинематографиста Андрея Звягинецева.  Представитель российского киносоюза сообщил на премьере зрителям, что режиссер многое в ленте завуалировал, недосказал, так как по его убеждению не только зрители смотрят фильм, но и фильм смотрит зрителя. Поэтому – думайте, вникайте, догадывайтесь – кто же это чудовище – Левиафан.
Наверное, именно поэтому не всем зрителям и не сразу открылись таинственные глубины режиссерского замысла. Мнения зрителей кардинально разделились. Французский зритель очень тепло встретил премьеру  российского режиссера, назвав фильм серьезным и проникновенным. Россияне, проживающие во Франции, остались в претензии к режиссеру, обвинив его в грубом обобщении российской действительности, в результате чего у европейского зрителя наверняка сложится ложное представление,  что все россияне такие же ничтожные и мерзкие, как горстка отщепенцев из поселка на берегу Баренцево моря.
Но уж совсем немногие зрители разгадали главный намек режиссера, исподволь показывающего всю прогнившую общественную систему современной России и тех, кто за ней стоит. И уже в ходе дискуссий и бесед  зрителей с журналистами, критиками, их, наконец-то, пронзает догадка, что фильм-то антипутинский. И вспоминаются сцены, когда ключевые, преступные решения представителей власти – губернатора, прокурора, начальника милиции, священника – принимаются в кабинетах под улыбчивым портретом президента Путина. И вот почему, оказывается, фильм запрещен к прокату в России. А вовсе не потому, что Звягинцев очерняет какую-то горстку россиян из северной глубинки.
Во время премьеры произошло нечто-то необычное: зрители поначалу реагировали на все реплики и действия героев взрывами хохота. Французские зрители, конечно. Им-то было все в диковинку – грубые манеры, грубая речь,  странное – для воспитанных людей - поведение героев. Всех - и простых жителей приморского поселка,  и представителей власти. Следует уточнить, фильм шел на русском языке и  субтитрами на французском. И поток русского мата слышали и понимали только русские зрители. В субтитрах же эти слова отсутствовали. Интересно было бы понаблюдать за французами, как они себя бы вели, если бы услышали действительную, пересыпанную отборной бранью речь, лившуюся из уст героев - всех, независимо от пола и возраста. Наверное, зрители взрывались бы гомерическим хохотом. Потому что у французов не принято ни отборно материться, ни беспробудно пить, ни так себя подло вести себя в отношении друг к другу, как ведут себя не только звягинские герои, а на деле, практически, все представители российского общества.
Французы смеются над таким странным русским этикетом не только потому что они вежливые и воспитанные люди, а потому что они считают своей священной обязанностью при виде какого-то отбившегося от рук гражданина немедленно его воспитать. И каким-то образом они умудряются привить хорошие манеры всем, кто приезжает к ним в страну,  и даже «павшим» - нищим, попрошайкам, бомжам. И французам в диковинку, что россияне ведут себя в отношении друг к другу, к какому бы слою они общества не относились, как самые последние ублюдки. Им это невдомек. Оттого и смеются.
Но французы, как бы они ни были ошеломлены действиями «русских», как бы  ни смеялись над ними, уже к середине фильма проникаются российской ублюдочной жизнью и понимают, что за этим стоит нечто более страшное, чем элементарная невоспитанность. И смех затихает. К концу фильма зритель погружается в такую бездну отчаяния, что выходит в полном безмолвии, не в силах о чем-то говорить. И долго думает, вспоминает увиденное. Этот фильм зрителю не забудется никогда. Он врезается в память и живет там. Точно так, как предположил режиссер: фильм смотрит на зрителя, но уже изнутри.
Самым пронзительным моментом, и символичным, является кадр со скелетом огромного кита, выброшенного на берег морской волной. Этот скелет символичен – будто это сама Россия или все, что он нее осталось… Лефиафан пожирает Россию. Некогда прекрасную. И сегодня – все более ужасную, нелепую и смешную…
Эта проникновенная звягинская кинолента  удивляет своей загадочностью, с одной стороны, откровенностью и реализмом - с другой. Для кого-то – это пронзительное открытие современной России, для кого-то – драма нескольких героев в каком-то маленьком поселке.  Кто-то  же обижен за свою страну. Каждый видит то, что способна увидеть его душа. Ведь Левиафан не знает, что он чудовище. И убить его невозможно.
Несомненно, этот фильм потрясает. И не только зрителей. Но и самих участников проекта, замечательных актеров, звезд российского кино. В их числе Алексея Серебрякова – после выхода фильма отказавшегося от российского гражданства. И это тоже символично.
А уж как был потрясен «режим» России, понятно по  факту запрета проката «Левиафана» на родине режиссера. Хотя в Интернете и сообщатся о предстоящей российской премьере фильма в феврале. Что ж, доживем до февраля.