8-й раз прокуратура г. Сумы отказывает в возбуждении уголовного дела в отношении работников ОБЭПа, которые с целью получения «легких» денег незаконно задержали мою жену, обыскали ее вещи, а впоследствии украли из моего дома деньги, прикрываясь проведением его обыска.
Читая постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, нормальный здравомыслящий человек подумал бы, что он читает записки сумасшедшего. Читая ту глупость и тот бред, которыми мотивирует прокуратура отказ в возбуждении уголовного дела, ты начинаешь реально понимать, как на сегодня работает наши правоохранительные органы.
Саму первую глупость, в которую должен был поверить я и все суды, которые отменяли эти отказные, написал пом. прокурора Билан Г. будто бы из слов всех понятых «до приміщення через відкрите вікно потрапив один з працівників міліції, з метою відкрити вхідні двері. При цьому поняті чули, як працівник міліції знаходився весь час перебування у приміщенні поряд з вхідними дверима».
Другими словами, Билан Г. считает, что согласно закону милиционер залазит через окно в дом, как вор, и проводит там обыск без понятых как бы в поисках ключей от дома. А когда я заявляю, что милиционеры у меня украли деньги, пом. прокурора отвечает мне, что все делалось по закону и милиционер, находясь в доме один и обыскивая его без понятых, не имел возможности этого сделать.
Однако понятые при проверке уже пом. прокурора Литвиновым С.Л. прямо указывают на то, что «працівники міліції знайшли гаманець, який знаходився зверху на комп’ютерному столі та в, якому не було доларів США та євро, а було декілька гривень та кредитні картки.» Однако все милиционеры утверждают, что «гаманець знаходився у шухляді і в ньому було 9 доларів, декілька тисяч рублів і пластикові картки».
Читая отказные материалы, я прекрасно понимаю, что свидетели подписали то, что написал сам Билан Г. Например, в отказных материалах он забывает менять женский род на мужской, а также меня удивляет феноменальная память понятых, которые запомнили номер паспорта, изъятого при обыске.
Но самое интересное, в отказных материалах имеются и другие версии милиционеров «законности» обыска моего дома, которые просто привели меня в шок. Первая версия милиционера Зарецкого В.В. «слідчим було прийнято рішення не пошкоджувати двері і доручив Клипі А. потрапити у вікно»
Через год, после моих неоднократных жалоб, появилась вторая его версия «слідчий надав згоду на те, щоб Клипа А.В. потрапив до кухні через вікно та шляхом вибивання дверей відчинив їх, на що дали згоду поняті. Коли Клипа А. знайшов ключ і повідомив усіх присутніх, слідчий надав згоду, погодившись із понятими, відкрити двері ключем»
При этом следователь, с которым как бы согласовывал свои действия Клипа А., поясняет следующее: «працівниками міліції було прийняте рішення пройти у приміщення через відкриту при натисканні кватирку». И тот же следователь говорит дальше: «Клипа А.В. потрапляв до приміщення у присутності понятих та голови квартального комітету, сам він у дворі не знаходився». При этом соседка говорит, что «Всі знаходилися за межами двору». И все это написано в отказных материалах.
Другими словами, это можно представить так: милиционер для обыска в доме, залазит в него через открытое зимой (при температуре минус 250С) окно, чтобы выбить дверь изнутри и впустить в дом понятых. При этом 2 понятых и квартальная стоят на крыльце размером 0,7 м × 1 м около дверей вместе с 3 оперативниками и ждут, когда милиционер откроет двери, а следователь в это время находится не во дворе, а на расстоянии около 7 м от дверей дома. Когда милиционер в доме находит ключ от двери, он сообщает об этом всем (не могу понять через окно, через дверь), кто находится на улице, в т.ч. и следователю, который в это время находится за забором. Следователь, услышав Клипу А., посоветовавшись с понятыми через забор, дает добро милиционеру не выбивать дверь изнутри, а открыть их ключом.
Далее, уже новый проверяющий отказных материалов пом. прокурора Сидоренко В.А., который непредвзято, объективно и полностью проверил обоснованность моих жалоб, полностью соглашается с выводами Билана Г., Литвинова С. Кроме того, он сделал больше. Для подтверждения слов следователя «Клипа А. знайшов один ключ, яким я зачинив приміщення і долучив до протоколу. Не пам’ятаю саморобний був ключ чи ні.» Сидоренко В.А. все таки удосужился затребовать протокол обыска, и выяснил, что «одразу після закінчення обшуку слідчим долучено зв’язку з 3-х ключів, які на даний момент зберігаються в прокуратурі.»
Таким образом, для пом прокурора Сидоренка В.А. не играет роли, кто говорит правду, а кто нет; не играют роли глупости и полный бред, который говорят милиционеры и пишут предыдущие проверяющие; не играет роли, что все говорят об 1-ом ключе, а в протоколе обыска дописано 3 ключа. У него одна задача – отказать.