*1*

- Моя история очень проста. Хотя кое-кому она может показаться невозможной и даже фантастической. По мне, так бывают и более невообразимые и странные, как, к примеру, моя встреча с Митией. Однако не будем отвлекаться и забегать вперед… Скажите, случалось ли вам испытывать такое чувство, будто вам тесно с самим собой и одиноко с окружающими? Меня это чувство впервые посетило немногим более двух лет назад. Я стал с трудом выносить присутствие коллег по работе, их общество казалось мне ненужным и бессмысленным, примерно в то же самое время у меня начались проблемы с начальством, и, в конце концов, в один злосчастный день меня уволили. Холодок появился и в отношениях с женой. Поэтому мне не оставалось ничего другого, как переехать жить в бабушкину квартиру. Бабушка умерла восемь лет назад, и все эти годы после ее смерти ее однокомнатная квартира простояла закрытой, не впустив в себя ни одного квартиранта. Но мне удалось подобрать к квартире ключ, вначале убедив дух бабушки, с которым я однажды говорил на кладбище, на ее могиле, разрешить мне пожить в ее доме, а затем взяв этот самый ключ у моего отца – единственного сына бабушки. Потом… Дайте-ка перевести дух.

Потом я стал искать новую работу и спустя две недели после переезда наткнулся на странное объявление, приклеенное к фонарному столбу: "Набираем добровольцев для полетов в космос". Бред, подумал я, глупая шутка. Однако к тому часу, когда я увидел это дурацкое объявление, у меня не было больше сил оставаться в одиночестве в пустой бабушкиной квартире, населенной лишь ее воспоминаниями и старыми вещами. Мне было невыносимо тесно и неуютно с самим собой, я не давал себе проходу, отобрал у самого себя малейшую возможность свободно мыслить и действовать, оттого я стремился поскорей избавиться от своего общества и этого гнетущего чувства. Одним словом, я решился и позвонил по телефону, указанному в объявлении. Мужской голос, сухой и отрывистый, словно он делал мне одолжение, назвал мне адрес и время встречи. Пришлось ехать на окраину города, в район кладбища, одним краем примыкавшего к сосновому лесу, другим безвозвратно уходившего за линию горизонта – очевидно, там и находилась долина смерти. На этом же кладбище была похоронена моя бабушка.

Стерк, так звали человека, назначившего мне встречу, возвышался надо мной, стоя на бруствере могилы такой огромной, что в нее запросто можно было уложить 20 покойников. У Стерка было хрупкое телосложение и чересчур крупная голова с жестким ежиком волос.

- Полезай! – приказал он мне и столкнул ногой в могилу комок земли. Бросив взгляд на дно жуткого котлована, я, разумеется, отказался. Да, у меня были проблемы: я остался без работы и жены, теснота и одиночество одолевали меня, но от этого жить мне меньше не хотелось.

- Ты на работу пришел устраиваться или ломаться как девка?! – вспылил Стерк. Сразу же после его слов земля на дне братской могилы зашевелилась, разверзлась, и я, стоя на краю, бессознательно отступил на два шага назад, покрывшись вмиг липким потом. Но в следующую секунду меня толкнули в спину, я полетел вниз и угодил точно в открытый люк.

Так я попал в подземный ангар, где стоял "Авантипус" – космический крейсер на гравитационной тяге. К тому моменту, когда я поднялся на борт "Авантипуса", в его трюмах находилось уже 122 добровольца. Разными судьбами людей занесло на борт звездолета, но все до единого угодили сюда через зев чудовищной могилы.

Моя койка оказалась четвертой снизу в пятиярусной кровати. Надо мной растянулся, грузно продавив пружины матраса, бородатый Чолис, сразу подо мной спал Митя: в его имени, как и во всем его неприметном облике, не было ничего необычного. Кроме кандалов. Кандалы были и у громадного Чолиса – они сковывали его по рукам и ногам.

Похоже, кандалы доставляли ему неизъяснимое удовольствие, потому что Чолис непрерывно шутил и язвил. "Привет, раб", - встретил он меня усмешкой, свесив кудлатую голову со своего места. За две минуты он объяснил мне, что я здорово влип, что влипли все, кто добровольно залез в эту чертову могилу. "Байконур хренов", - шутил зло Чолис, но мне было не до шуток: в ту же ночь на меня надели кандалы, громоздкие и тяжелые, они ужасно давили мне на запястьях и лодыжках. Внизу похрапывал бедный Митя, сверху продолжал беспомощно юродствовать Чолис, а я вдруг впервые ощутил гармонию – с самим собой и окружающим миром, стиснутым, как кандалами, металлическим корпусом "Авантипуса". Мне не было страшно, я не корил и не проклинал себя за эту глупую авантюру, обернувшуюся для меня космическим рабством. Напротив, во мне крепла уверенность, что все только начинается.

На планете QX186, куда приземлился "Авантипус", нас поселили в подземных бараках, а рано утром растолкали, раздали каждому кирки и погнали на работу. У QX186 была гористая поверхность и атмосфера, немного менее плотная, чем на Земле. Невзирая на нехватку воздуха, мы орудовали кирками, как одержимые, откалывая куски от неизвестной желто-серой породы, при этом постоянно путаясь и цепляясь кирками за кандалы. Несмотря на то что QX186 находилась безнадежно далеко от Земли и домой не ходили ни такси, ни автобусы, кандалы с нас не сняли.

На планете QX186 добывали зикарий – желтую желеобразную субстанцию с неприятным запахом.

- Что это? – спросил я у Чолиса, когда после удара киркой из земли брызнула мне в лицо какая-то дрянь.

- Зикарий, - сказал он, не прекращая работу. – Слыхал про потенцию зла?

- Нет.

- Видишь ли, чтобы отыскать истину, нужно порвать с неопределенностью и определиться с полярностью, - попытался объяснить Митя, орудовавший киркой рядом, но тогда я не понял ни слова. Только потом, после землетрясения, мне стало известно, что я от природы обладаю некой полярностью. В отличие от большинства людей и экров – пришельцев из созвездия Экра, которым наши хозяева продавали зикарий. Если экрам всякий раз необходимо было поляризовать свое "я", прибегнув к помощи зикария, усилить потенцию зла, чтобы затем иметь силы повелевать вселенной, то мне не требовалось для этого ровным счетом ничего.

Осознание своей силы пришло ко мне однажды, в момент сильного толчка, потрясшего планету QX186. Среди рабов и надсмотрщиков было много жертв: люди проваливались в дымящиеся щели, словно шрамы, исполосовавшие поверхность планеты, сгорали в подземном огне, задыхались, отравившись ядовитыми газами, или, благополучно долетев до дна расщелин, разбивались насмерть о камни… Спаслось тогда немного. Митя, Чолис и я работали вместе, погоняемые неугомонным Стерком. Внезапно сильнейший толчок опрокинул наземь Митю и Чолиса, и уже в следующий миг они провалились в громадную щель, образовавшуюся у нас под ногами. Я хотел было оказать им помощь, но успел заметить, как глыба, оторвавшись от скалы, придавила ногу Стерку, а другой камень грозил обрушиться ему на голову. Стерк был надсмотрщиком, жестоким и бессердечным, его колючие глазки буравили рабов насквозь, он давно был достоин справедливой кары. Однако какая-то подспудная мысль направила мои стопы именно к нему. Я вызволил Стерка из беды, в благодарность за это он предложил мне немного зикария, но мне было не до него – я мчался на подмогу моим друзьям. Их я тоже спас, вытащив из глубокой расщелины. У Чолиса оказалась сломана рука, а из виска Мити хлестала кровь. Он умер меньше чем через четверть часа на моих руках. В последние мгновения его жизни Митино тело стало распадаться, под конец обратившись в желтую желеобразную массу. "Запомни эту минуту, - едва слышно прошептал Митя. – Когда тебе станет совсем худо, приди на мою могилу и прижми к своему сердцу то, что останется после меня". "О чем это он?" – недоумевая, спросил у меня Чолис, но в ответ я лишь пожал плечами. Мы похоронили Митю на планете с ничего не говорящим землянам названием, выбив на камне его тихое имя.

Позже выяснилось, что мы – горстка выживших рабов и полтора десятка надсмотрщиков остались без хозяев: руководство компании, доставившей нас на планету QX186, все до единого погибло под обломками космического центра. Восторг и радость, вызванные этим известием, вскоре сменились глубоким унынием: гигантская скала, не устоявшая перед землетрясением, резко обрушилась вниз и до неузнаваемости расплющила "Авантипус". Таким образом, мы остались без начальников и единственного транспорта, который мог бы вернуть нас на Землю.

Стерк попытался взять власть в свои руки. Приказав надсмотрщикам и рабам собраться на площади перед разрушенным центром, Стерк объявил себя Председателем космического совета планеты, а потом неожиданно добавил:

- Рядом с нами необыкновенный человек, - Стерк показал на меня рукой. – Это Тим. Он тоже раб. В отличие от большинства из вас он улетел с Земли не в поисках приключений и несметных богатств – он бежал от людей и самого себя. Но сегодня Тим спас меня и выручил из беды двух своих товарищей. Все из вас видели, к каким сокрушительным последствиям привело землетрясение – погибли сотни, тысячи людей… А на нашем герое ни одного ушиба, ни одной царапины. С чего бы это? Вдобавок я скажу вам еще одну очень важную вещь: я летаю на эту долбанную планету больше десяти лет, но ни разу, слышите, ни разу здесь не случалось ни одного землетрясения! Ни один доброволец не сгорел и ни сломал шею!

- К чему ты клонишь, Стерк? Говори ясней, - потребовал Чолис, и все кругом одобрительно зашумели.

- Он – зло! – выдал неожиданно Стерк и снова указал на меня. – Он привлек на планету это землетрясение! Столько кругом смертей и покалеченных людей, а он совершенно цел и невредим.

- Да он счастливчик, ему просто-напросто повезло! – крикнул добряк Чолис, а я пожалел, что рядом с ним не было Мити – он бы знал, что ответить Стерку.

- Я еще не знаю, что в нем – врожденная потенция зла, – понизил тон Стерк – его голос звучал зловеще и ничего хорошего мне не предвещал, - или он тайком нажрался зикария. Но в том и другом случае он заслуживает смерти. Я, ваш новый Председатель, заявляю, что он достоин смерти!

- Это все ложь! – возмутился Чолис. – Стерк, ты не хочешь простить ему, что оказался слабее его. Ты не хочешь быть обязанным ему за свое спасение!

- Молчать!! – рявкнул Стерк и приказал своей охране: - Завтра приговор привести в исполнение.

Чолис попытался помочь мне, хотел даже сломать Стерку шею, но я убедил его не делать этого. Меня посадили до утра в хозяйственное помещение, чудом уцелевшее после землетрясения, и приставили охрану. Напрасно, я и не собирался бежать. Разместившись перед зарешеченным окном, я смотрел в ту точку на небе, где, по моему разумению, должна была находиться Земля.

Посреди ночи за окном вдруг возник запыхавшийся Чолис. Оглушив своими каменными кулаками охрану и разбив оконное стекло, он поспешил сообщить мне:

- Тим, я принес тебе Митю!

- Что ты принес? – не сразу сообразил я.

- Помнишь, как Митя перед смертью завещал тебе свое тело? Он тогда сказал тебе, что когда тебе будет невмоготу, чтобы ты прижал его к своей груди… Я долго не мог найти его могилу, но все-таки нашел. Вот, держи.

С этими словами Чолис протянул мне сквозь оконную решетку то, что осталось от Мити – желтый желеобразный сгусток. Он норовил выскользнуть из моих рук. Поэтому я намазал останками товарища свои руки и ноги – и кандалы вмиг соскочили с них наземь. После этого я вернул зикарий (в которого превратилась Митина плоть после смерти) Чолису и попросил отнести его обратно, на могилу нашего друга. Я простился с Чолисом и, когда он ушел, растянулся, совершенно счастливый и свободный, на земляном полу. Немного погодя, охваченный необъяснимой радостью, я почувствовал, как земля чужой мне планеты принимает меня в свои крепкие объятия…

Когда за час до рассвета Стерк в сопровождении нескольких надсмотрщиков вошел в сарай, заменявший мне тюремную камеру, он был пуст. Стерк пришел в бешенство, но вскоре был вынужден взять себя в руки и совладать с яростью, потому как на рассвете на QX186 приземлился корабль экров. Теперь Стерку было не до меня, ему нужно было отчитаться перед новыми хозяевами. Оглядев напоследок камеру, он заметил на земляном полу желеобразный сгусток. Это был зикарий. Стерк соскреб его с земли и спрятал в дорожную сумку.

Увидев масштаб разрушений, постигших планету во время ужасного землетрясения, экры решили, что QX186 больше не пригодна для добычи зикария и в тот же день покинули ее. Стерк слезно умолял Ликаста – предводителя экров не бросать его на мертвой планете, и Ликаст смилостивился, приказал захватить с собой 13 надсмотрщиков и 57 рабов – последних землян, оставшихся в живых на этой дикой планете.

Звездолет экров был всего лишь в полутора световых лет от QX186 на пути к родному созвездию, когда растерянный, испуганный до смерти Стерк без стука ворвался в командную рубку. Ликаст, руководивший полетом, встретил бывшего надсмотрщика гневным взглядом.

- Господин президент, - впопыхах обратился к Ликасту Стерк, - на корабле убийца и разрушитель!

Ликаст приказал Стерку прекратить истерику и доложить ему о случившемся четко и без лишних эмоций. Чуть погодя, когда Стерк закончил рассказ, охрана экров приволокла меня к Ликасту.

- Откуда ты взялся на моем корабле? – вспылив, грозно произнес он.

- Стерк взял меня с собой, - честно признался я. Как ни сопротивлялся Стерк, как ни кричал, что я подонок и убийца, его в мгновение ока вышвырнули прочь, в открытый космос.

- Теперь рассказывай, - приказал Ликаст. Я коротко передал ему свою историю, рассказал, как обманным путем Стерк и его сообщники заманили меня и моих друзей в рабство, как нас, рабов, истязали надсмотрщики, заставляя без передыха добывать зикарий, как началось жуткое землетрясение, какого еще не видела планета, и погибли тысячи людей, как умер Митя, как я спас Стерка, а сам чудом остался цел-невредим, из-за чего Стерк решил, что я приношу беду, что это именно я навлек землетрясение на QX186 и поэтому заслуживаю смерти; Стерк посадил меня в тюрьму, а на рассвете прилетел звездолет экров…

- Но как же ты все-таки оказался здесь, если тебя посадили в тюрьму? – Ликаст нетерпеливо перебил меня.

- В тюрьме я переродился в землю планеты QX186. Она приняла меня к себе, не сочтя своим врагом. Когда же я переродился, то превратился в субстанцию, которая вам знакома и очень дорога, – в зикарий.

- Неужели в зикарий?! – невольно воскликнул Ликаст.

- Да, в зикарий, - подтвердил я и продолжил: - Стерк тайком похитил из тюрьмы зикарий и присвоил его себе. Он пронес зикарий на борт вашего крейсера. Но вдали от QX186 зикарий утратил близкую связь с родной планетой, и я вновь обрел свой прежний облик.

- Что ты хочешь этим сказать? – лицо Ликаста вначале побагровело, затем покрылось мертвенной бледностью. – А ну марш в ангар! – приказал он своим подчиненным.

Когда отперли двери ангара, в котором экры переправляли на свою планету запасы добытого зикария, то с удивлением обнаружили в ангаре живых людей – бывших рабов, некогда добывавших зикарий на QX186 и всех до одного нашедших смерть на этой нелюдимой планете.

Ликаст решил больше не связываться с землянами и приказал повернуть звездолет в сторону Земли. Однако большая часть команды корабля не пожелала лететь на Землю, на звездолете едва не вспыхнул бунт (зачинщиком которого, по мнению экров, конечно, был я), и в итоге всех землян высадили на маленькой безымянной планете, имевшей атмосферу, похожую на земную. По сведениям Ликаста, на эту планету раз в три года садятся корабли землян. Экры улетели, вынудив нас выживать на незнакомой планете, но я и мои товарищи не держали на них зла. А через два с половиной года на планету, уже порядком нами освоенную, прилетел военный звездолет "Барс" и забрал всех домой. За что я до сих пор благодарен его капитану Сергею Шумову. Вот так я смог вернуться на Землю.

*2*

Он закончил свою историю, выключил диктофон и, как ни в чем не бывало, посмотрел в иллюминатор – окутанная голубой зыбкой дымкой, внизу проплывала поверхность Земли.

- А теперь, Тим, ты снова бежишь от нее, - печально улыбнувшись, заметила Мития – вторая жена Тимофея и глянула во второй иллюминатор. Она говорила правду, целуя мужу руки. По возвращению на Землю его стали одолевать известные и неизвестные болезни, совершенно неизлечимые и необъяснимые, и Тимофей уже смирился в душе, что дни его земной жизни сочтены, когда один сумасшедший врач вдруг установил диагноз: аллергия на землю. Тимофею не оставалось ничего другого, как навсегда покинуть родную планету. Он купил орбитальную станцию, виток за витком накручивавшую вокруг Земли. Накануне, перед тем как навсегда проститься с Землей и перебраться на станцию, Тимофей наказал Митии взять с собой семена тыквы, кабачков, подсолнуха, кукурузы, огурцов, петрушки и семена разных садовых цветов. Мития по своему почину вырастила рассаду помидоров, капусты и перцев и тоже взяла их в космос. Они готовились выращивать в космосе огород, а про главное забыли – на станции не было земли.

Однажды, по прошествии двух или трех месяцев, как они справили новоселье в своем новом космическом доме, Тимофей прилег отдохнуть в спальном кубрике и в ту же ночь переродился в земной грунт, попросту – в землю.

Мития посадила в него, как в грядку, семена и рассаду, и вместе с тыквами, подсолнухами, огурцами и хризантемами стал расти и он сам. Совсем скоро Тимофею стало тесно в орбитальной станции. Его здорово разнесло, он округлился, как шар, и в один прекрасный день превратился в маленькую землю. Он назвал ее QX186 – в память о той, прежней планете.

Теперь на новой QX186 живет Мития, выращивает овощи и цветы и беседует с мужем о вечном.

Иногда она просит его рассказать, как они познакомились, и он с удовольствием вспоминает другую удивительную историю. В ту ночь, когда Чолис собрался идти к тюрьме, где сидел Тим, бородатый здоровяк, сам того не ведая, перепутал могилы, коих после страшного землетрясения было великое множество на QX186. И вот Чолис раскопал могилу не Мити, в чем был искренне уверен, а могилу незнакомой девушки с созвучным именем и принес Тиму ее зикарий. Тим смазал им свое тело и тут же освободился от ненавистных кандалов. Но это было еще не все. На теле Тима каким-то образом сохранились кусочки того зикария, спустя какое-то время, уже на борту звездолета экров, вдали от планеты QX186 они соединились в единое целое и обрели человеческую плоть – переродились в земную девушку. Неудивительно поэтому, что Мития настолько близка и неразлучна с мужем.

июль 2010 г.

Проза и фантастика Павла Парфина